О чем он думал?
Я бы никогда не призналась в этом вслух, но мне нравилось лежать рядом с Элиасом и слушать его голос. Еще с того раза, когда он очаровал меня, рассказывая о том, почему игра на пианино так много для него значит. Когда он играл, то забывал обо всем, особенно о том, как плохо ему было.
Как хорошо, наверное, иметь возможность ни о чем не думать! Я ему завидовала. Я пока не нашла для себя способа отключаться. Отчасти в этом мне могло помочь чтение, но лишь некоторые истории могли увлечь меня настолько, что я забывала обо всем окружающем. Я могла бы часами слушать, как Элиас говорит о своей страсти, но в какой-то момент у него просто закончились слова.
— Помнишь, я говорил тебе про три месяца без секса? Это не совсем правда, — сказал он.
Я вздохнула. Вот доказательство того, что иногда лучше промолчать.
— И почему это меня не удивляет? — пробормотала я.
— Если не считать поцелуя в щечку, тогда точно три месяца. Вернее, три с четвертью.
Как это возможно? Он озвучивал мои мысли. Если ты меня слышишь, то проваливай из моей головы, Элиас!
— Очень смешно, — ответила я.
— Как ты думаешь, у меня есть шанс еще раз это испытать?
— Шансы, прямо скажем, невысоки, — сказала я, ухмыляясь, но он этого не заметил.
— Даже через десять лет?
— Через десять лет ты обо мне и не вспомнишь.
— Через десять лет у нас родится второй ребенок, — поправил он меня.
— Ну конечно!
— Видишь, ты снова это делаешь, — Элиас мрачно взглянул на меня.
— Что делаю?
— Ведешь себя жестоко со мной, и ничего не замечаешь.
— Да нет, — хмыкнула я, — я просто реально смотрю на вещи. И не надо делать вид, что ты серьезно это сказал.
— Эмили… когда-нибудь…
— Что?
— Когда-нибудь я заклею тебе рот!
— Скорее я тебе! — рассмеялась я в ответ.
Некоторое время мы обсуждали, кто больше заслуживает того, чтобы ему заткнули рот кляпом, и, как бы Элиас ни старался, мои аргументы оказались лучше. Нокдаун, так сказать.
— Можно у тебя кое-что спросить, Эмили? — сказал он через некоторое время.
— У меня такое чувство, что лучше ответить нет.
— Кто такой Лука?
— Я так и знала… — простонала я, спрятав лицо в ладонях. Алекс не представляла, какого джинна выпустила из бутылки.
— Итак, кто же он?
— Никто, — ответила я.
— Он тебе… нравится?
— Элиас, я не стану с тобой это обсуждать.
— Почему нет?
— Потому что это тебя не касается!
— А мне кажется, что все-таки немного касается, — ответил он, разглаживая рукой спальный мешок.
— И как ты пришел к такому выводу?
— Ну, если ты за моей спиной пишешь кому-то письма, то это очень даже меня касается.
Я застыла с открытым ртом. Откуда он узнал про письма?