Элиас проиграл. Черный шар нужно было забить последним. Если он оказался в лузе раньше других шаров, это означало проигрыш. Когда я осознала, что выиграла, то меня охватила бурная радость, которая только усилилась, когда я наконец села за руль и завела машину. Ощущения от сидения на водительском месте не шли ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала, когда была пассажиром. Под ногами у меня были педали, руками я нежно погладила руль, потом откинулась назад и глубоко вдохнула.
Пока я плавала на волнах эйфории, Элиас, кажется, заработал нервный срыв. Он сидел рядом, будто натянутый как струна, и мечтал о том, чтобы переиграть партию. Странно, что он вообще согласился на такую ставку, видимо, даже не думал о том, что может проиграть. Ну что ж.
Медленно выдохнув, я наконец собралась нажать на педаль сцепления, когда Элиас в панике завопил:
— Что ты делаешь?!
— Трогаюсь!
— Ты же понятия не имеешь, что делать! — воскликнул он, запинаясь и бледнея.
Я вздохнула.
— Включить первую передачу, отпустить сцепление, нажать педаль газа, тронуться.
— Да, но ты не знаешь, как отреагирует эта машина! У «Мустанга» под капотом три сотни лошадиных сил, а это на двести девяносто девять больше, чем у той ржавой развалюхи, на которой ты привыкла ездить!
В его голосе звучал испуг, который почему-то заставил меня улыбнуться. Никогда раньше я не видела его таким нервным, и это было упущением с моей стороны.
— Успокойся, Элиас, я буду осторожна.
Он ничего не ответил, а я нажала на педаль сцепления и включила первую передачу. Элиас тут же закрыл лицо руками.
— Господи, сделай так, чтобы она умела водить лучше, чем ходить, — сказал он, и я заулыбалась еще шире.
Я постаралась успокоиться, а затем аккуратно отпустила педаль сцепления и выжала газ. Машина тронулась, и ощущение оказалось еще круче, чем я могла мечтать. Первые несколько метров я проехала медленно, привыкая к машине. Элиас был прав в одном — жать на педаль газа нужно было очень осторожно. Если бы я утопила ее в пол, то сразу бы почувствовала, сколько лошадиных сил скрывается под капотом. Я проехала несколько сотен метров, осваиваясь.
— Хватит, покаталась, пусти меня за руль, — сказал Элиас, который все еще не мог расслабиться.
— Забудь, мы только тронулись, — рассмеялась я.
— Еще чего! А сколько, по-твоему, длился бы поцелуй?
Это был хороший аргумент, но разве такое можно сравнивать? И вообще, Элиасу сейчас не стоило выделываться.
— Ты же считаешь себя неотразимым? — ухмыльнулась я. — Значит, поцелуй мог бы продолжаться часа три.
— На дорогу смотри! — прошипел он, чем невероятно меня развеселил.