– Хорошо.
Алена стояла и плакала, и молодой следователь, что всё время был рядом, опасаясь громких всхлипываний, осторожно прикрыл ей рот ладонью. От неё пахло табаком и чужим человеком. Девочку начало подташнивать, к счастью, допрос закончился, и она рванулась в кабинет, где разрыдалась, укрывшись за пыльную штору.
А в кабинете Игорь Жуков прочитал протокол и начал подписывать листы. Михаил Владимирович напоследок спросил:
– Собираетесь к Людмиле Александровне или сразу в Велегожск?
– Зачем к ней? – в недоумении ответил капитан, и после, посмотрев в глаза следователя, почему-то добавил: – Пока не знаю.
– Странный вы какой-то человек, Жуков, вроде выросли в соседнем посёлке, а я с вами будто живу на разных планетах, и у нас нет ничего общего. Я на Земле, а вы на холодной Луне, с лунным зайцем.
– Почему я странный?
– У вас есть дочь или точнее сказать – у вас есть ребёнок, которого вы не считаете своим, но который считает вас родным отцом, как, впрочем, и весь посёлок, а вы даже не собираетесь с ним увидеться и поговорить. Я не понимаю, почему? Как вас не подозревать?
– Это не ваше дело, но я не буду хамить и возмущаться, утверждать, что вы лезете в мою жизнь, вы следователь и можете меня запросто арестовать или как там это у вас называется, засадить или поместить в камеру! Ну, а потом всё выясните и, конечно, отпустите, даже извинитесь передо мною, но моя жизнь уже будет сломана, поэтому я вам отвечу – мать этого ребёнка мне изменила, то есть предала меня. Вы можете это понять? Поэтому у меня нет уверенности, что Алёна моя дочь. Я же говорил, что мой друг одноклассник мне об этом рассказал. А ему сообщили друзья из посёлка. Всё просто и понятно! Никаких тайн и сказок!
– О, знакомый господин Дмитрий Прозоров! И вас не удивляет, почему он мне хорошо известен?
– Возможно, за годы моего отсутствия, он превратился в преступника или хулигана? Я не знаю, я ничего не понимаю, что здесь происходит. Поймите, я с ним общаюсь очень редко, ну пару раз в год созвонимся и всё, – Жуков поднял глаза и внимательно посмотрел на следователя. – Вы что ли его тоже подозреваете в убийстве, но почему, какое он имеет отношение к Миле и её родителям?
– Да все эти годы он упорно добивался руки и сердца Людмилы Александровны! Обивал пороги, использовал все возможности! Но её родители возражали против брака. Оттого мы тоже его отработали на причастность к зверскому убийству.
– Подождите… так он говорил, что она бледная мымра, зазнайка и ботаничка, а получается сам, того… любил её.
– Того-того, господин капитан. Он с ума сходит до сих пор, совсем недавно предлагал ей руку и сердце. Не знаю, что я сейчас делаю и для чего, но молчать я не собираюсь: вам бы хоть поговорить с Людмилой Александровной. Да и девочка ищет отца, ну не верите, что она ваша дочка, тогда проведите генетическую экспертизу, она не стоит великих денег, а где, я вам подскажу.