На следующий день Алёнке с утра не спалось. Она поднялась вместе с мамой, но ложиться досыпать после её ухода не захотела. Оделась и стала ждать известий из посёлка. Ближе к обеду не выдержала и залезла на ель – позвонить Жене, беспокоить Михаила Владимировича она не решилась. Журналист был в редакции, но ничего не знал, только видел машину следственного комитета на улице. Следовало дальше ожидать хоть каких-нибудь известий.
Тем временем поселковый участковый инспектор и оперативник из убойного отдела, оставив машину за углом, заходили в здание автомастерской. В боксе стояли две распоротые машины с раскиданными в разные стороны частями, а трое автослесарей перекуривали у входа.
Вошедшие прямо с порога окунулись в клубы дыма.
– Здорово, мужики, а где Димыч? – серьёзно спросил участковый.
– Здрасьте. Был тут, да весь вышел, – пошутил кто-то из слесарей. – А ты что хотел, Макеев?
– Петросяны вы мои. Припомню шуточку, когда чья-нибудь тёща или жена вызовет наряд!
– Да, ладно, не дуйся. В соседнем боксе, с тойотой мается. Как уазик, колёсами ещё дёргает?
– Вот это другое дело. А служебный автомобиль на ходу.
Стараясь не шуметь, они прошли в другое помещение, где в полумраке на подъемнике висела машина. Под ней кто-то старательно копался, подсвечивая себе переноской. Рядом лежали гаечные ключи, ржавые железки и коробки с легкоузнаваемым логотипом.
– Прозоров, ты где? – спросил Макеев, хотя в боксе кроме них и слесаря никого не было.
– Здорово, я тут, – отозвался Дмитрий, не выпуская из рук головку с воротом.
– Выйди-ка сюда.
Пригнув голову, слесарь вышел из-под машины, отряхивая комбинезон.
– А теперь, Дмитрий Сергеевич Прозоров, собирайся и пойдём с нами, – серьёзно сказал участковый, не вынимая правую руку из кармана синей куртки. – К тебе есть серьёзный разговор, давай поскорее и без глупостей.
– Мужики, вы чё?
– Мужики на лесоповале лес валят, – сухо разъяснил незнакомый мужчина, вмешавшись в разговор, и выключил из розетки переноску. – Иди, командир, показывай, где твой шкафчик.
– Да там, в раздевалке, – ошарашенно отвечал слесарь, не отходя от машины, словно ища у неё помощи. – Мне бы тут доделать малость, хватит полчаса, и всё.
– Освободишься, лет через двадцать и докрутишь, – пошутил оперативник.
Дмитрий недоуменно посмотрел на Макеева, словно ища у него защиты, его красноватое от загара и повышенного давления лицо в эти мгновения казалось добрым и родным. Но тот в ответ пожал плечами и отвернулся, равнодушно разглядывая стены ангара.
– Ну у вас и шутки.
– А что так переживаешь-то? – спросил опер, упрямо глядя в перепуганные глаза. – Поджидал, когда придут за тобой? Дождался. Надо было самому к нам притопать, так и на душе легче стало бы, а?