– Люда, прости меня.
– Я тебя давно простила, но на твоё предложение о замужестве теперь говорю: нет.
Дима молчал, но покрасневшее лицо выдавало высшую степень напряжения. Мила перепугалась, ноги подкашивались. Убегать было поздно, оставалось только ждать конца затянувшейся паузы.
– Так вот ты как заговорила, значит: серпом по яйцам.
– Перестань ругаться.
– А здесь нет никого, ни одной души, кругом лес, хочу, ругаюсь, а хочу – нет. Поняла?
– Поняла. Дима, я, пожалуй, пойду, меня ждёт Алёна.
Мила переложила сумку из правой руки в левую и пошла в сторону сторожки на одеревеневших ногах. Размахивая шлемом и что-то смахивая с лица, Дима закричал ей вслед:
– Да я тебя сейчас тут порву, как тузик грелку, никто никогда не узнает, где могилка твоя. Будешь тогда знать! Тоже мне нашлась непреступная цаца! Сколько лет я на тебя угрохал! А ты?
Он умолк и закрутил головой по сторонам, словно ища у сосен подходящие слова:
– Да ты стерва, вот кто ты после всего!
Мила шла вперёд, страшась оглянуться. Её трясло от ужаса – они вдвоём на лесной дороге, какая шальная мысль может прийти в голову обиженному мужчине? Зачем она завела об этом разговор здесь, о Боже? Слёзы от страха, обиды и жалости к себе текли по её лицу, и листва с размаху хлестала по щекам. Тут из-за спины донеслось:
– Верни моё кольцо, тварь!
Придя домой, белая, как полотно, Людмила Александровна собрала Димины подарки, в том числе и смартфон, в розовый пакет и повесила его на штакетник. Вскоре подъехал мотоциклист и, сорвав сумку, с рёвом умчался в глубь леса, оставив после себя только серый дым.
– Хорошо не жили и нечего начинать, помнишь, говорила бабушка? – сказала девочка, стараясь не смотреть на зарёванное лицо мамы.
– Помню, конечно, – и, помолчав с минуту, Мила добавила: – Надеюсь, ты не расстраиваешься из-за случившегося.
– Да нет, ты знаешь, мне твой роман с дядей Димой не нравился никогда. Только…
– Что только?
– Телефончик жалко.
Алёнка вставила сим-карту в старый телефон и включила подзарядку.
– Мам, не плачь, не стоит он того.
– Я просто испугалась, кругом лес, мы одни, мало ли что ему в голову могло прийти, понимаешь, дурёха!
– Прости, я не подумала. А давай я приготовлю ужин.
– Делай что хочешь, ты добилась своего, твой эгоизм всех победил. Сделай мне чашку чая и найди успокоительное.
– Но…
Мила перебила дочь, махнув рукой:
– Молчи, не хочу тебя слушать.
Алёнка ужинать не стала, как и Людмила. Вышла на улицу наполнить блюдце и оставить немного творога для друга. Как только молоко полилось из бутылки, из-за кустика чистотела выглянула любопытная мордочка.