– Я уезжаю на работу, – тряся за плечо сонную дочь, говорила Мила. – Сделай всё как договорились: приберись в доме, не забудь погладить футболку и сними с верёвки постиранные джинсы. Потом отдыхай, у тебя завтра тяжёлый день! До вечера!
– Приезжай поскорее, мама, я буду скучать, – не отрываясь от подушки, сказала дочь.
– Постараюсь отпроситься у Константина Викторовича…
Вскоре входная дверь захлопнулась, и пришлось вставать, чтобы закрыть её на крючок. Быть одной в лесу – не подарок. Пусть в небе кудрявятся барашки-облака, но не до них – хочется спать. Вернулась, накрылась с головой тонким одеялом и проспала почти до обеда. Открыв глаза, услышала, как птицы сладостно звенят вокруг дома. Взяла с тумбочки томик Дюма. Так, где там любимый Дантес? Вскоре она узнала, что бедняга Эдмон никогда не думал о побеге. Но увидев старика, который цеплялся за жизнь из последних сил, поражённый отчаянной решимостью аббата Фариа, моряк наконец-то стал размышлять о свободе, и мужество его не оставило. И вот вскоре они спустились в подземный ход…
День прошёл наполненный солнечной теплотой, так часто бывает во второй половине июля в средней полосе России. Комара становится меньше, после дождей появляются грибы, но кое-где ещё можно набрать земляники, поспевает ежевика, и кто не опасается поцарапать руки о её колючки, забавляется фиолетовым языком.
К вечеру солнце печёт. Утомлённая дневными хлопотами, Алёна ожидала маму. Шорты и футболка, приготовленная на завтра – наглажены, кроссовки вымыты, а со шнурков безжалостно удалён ужасный репейник, и ещё в сторожке прибрано.
Со стороны дороги показалась Мила. Заметив дочь, взмахнула рукой:
– Лена, я приехала пораньше!
– Отлично! Видишь, я тебя жду!
Девочка подбежала к калитке и впустила маму.
– Я привезла мороженое, надеюсь, не растаяло.
– Давай я сама посмотрю.
Алёна взяла у мамы сумку и, сев на лавочку, достала «лакомку».
– Не растаяло, не растаяло. Надо ёжика угостить. А ты сама-то попробовала?
– Попробовала, угощайся, а я пойду приготовлю ужин пораньше, чтобы выспаться.
– Постой, просто посиди рядом со мной пять минуток. Вот и ёжик носиком трётся о мою ногу. Вся лесная семейка в сборе.
– Ты переживаешь?
– Да нет, но выйти на площадь: всё-таки страшновато.
– Может, а ну его, этот пикет, плакат, комбинат, а?
Алёна молчала, она перестала улыбаться и теперь облизывала пальцы с каплями от таявшего мороженого.
– Всё будет путём! Ещё утром я сомневалась, но сейчас чувствую, мой час пришёл и я покажу этим господам, что я настоящая внучка моего деда и погибшего на войне прадеда.