– Ладно, ладно, вставай, трюкач, – усмехнулся Петр, протягивая ему руку и сильным рывком вздергивая с земли. – Хорошая у тебя все-таки зажигалочка. Честно говоря, я до последней минуты не верил, что ты серьезно говоришь. Думал, так, шуточки. А стреляешь ты отменно!
– Ой, Сереженька, это просто потрясающе! – заверещала Маришка, которую, конечно, не преминули черти принести. Вильнула широким, замызгавшимся за нелегкий нынешний день подолом рядом с коленопреклоненной Ириной – и та вдруг услышала торопливый шепоток: – Да вставай же, не смеши людей!
Не поверив ушам, подняла затуманенный взор, но Маришка уже виляла бедрами, прикрывая собой Ирину, и аж приплясывала, причитая:
– Неужели ваша зажигалка – это все ж таки пистолет? Боевое оружие! Вот это да! Дайте посмотреть! В самом деле! Да вы только поглядите, люди добрые! И где, интересно, такие делают? В Америке, конечно?
– Да нет, отечественные умельцы мастерят, – отозвался Сергей.
– Сбавь тон, – угрюмо попросил Петр Маришку. – В ушах звенит.
– От ваших взрывов уже давно у всех звенит! – не осталась в долгу языкастая, и Ирина вдруг увидела, как она, спрятав левую руку за спину, сделала нетерпеливый жест, как если бы поднимала что-то.
Ага, это Маришка ей сигналит. Ирина тяжело оперлась в траву руками и начала с усилием поднимать непослушное тело.
Чьи-то руки сильно обхватили за талию, потянули вверх, помогли утвердиться на ногах.
– Ирка, ты что, с ума сошла? – прошептал кто-то ошеломленно.
Она обернулась и увидела Виталю.
– Да ты знаешь, кто… ты могла бы любого выбрать, а ты…
Глаза ее немедленно заплыли слезами, губы запрыгали:
– Виталя, я не виновата! Я сама не знала, но как-то так само получилось.
– А зачем же ты мне голову морочила? И Пашке? – обиженно протянул Виталя. – Он, между прочим, к тебе чуть ли не присвататься намеревался, сам мне говорил!
– Уж не за это ли ты его в лесу одного оставил? – раздался едкий, что соляная кислота, Маришкин голосок, и Виталя, съежившись, как-то опавши весь, словно большой резиновый пупс, из которого выпустили воздух, попятился, отводя глаза. – Вот и иди, иди, нечего тут не в свое дело!.. – повелительно махнула Маришка рукой.
– Зачем ты на него так? – слабо возмутилась Ирина. – Не верю я, что он мог бросить Павла.
– Вскрытие покажет, – беззаботно сверкнула улыбкой Маришка. – В смысле, я хочу сказать, поживем – увидим. А ты, милашка, значит…
– Что? – подняла на нее безнадежные глаза Ирина.
– Ничего. Бегаешь, говорю, ты быстро, не угонишься. Откуда что взялось?!
– Не знаю, – как и давеча Витале, честно ответила Ирина. – Сама не знаю…