Кошмар, конечно. Счастье… Что с нею делается, что с нею делается, Господи!
– Погоди-ка, – Павел положил руку на ее плечо. – Я ему укольчик сделаю.
Остро запахло спиртом. В грудь Петра вошла игла одноразового шприца. Ирина с изумлением оглянулась на Павла. Он что, волшебник? Он что, из воздуха вынул эту плоскую коробочку, разложенную на столе?! Маленькая, будто очечник, а сколько там всего умещается…
– Ого! У тебя при себе целая аптека! – напряженно прищурился Сергей. – Ты что, по совместительству еще и медик, а не только винодел? И что ты ему колешь, позволь спросить? Наркотик какой-то?
– Ну, если я винодел, тебя не должно удивлять, что у меня при себе спирт, – усмехнулся Павел. – Да нет, я не врач, а также не наркоман. На игле отродясь не сидел! Просто жизнь – одна, и глупо ее терять из-за того, что в нужный момент не можешь вкатить себе адреналин какой-нибудь. Отличная аптечка, мне ее один приятель из… из некоей фирмочки подарил. На букву Ф начинается – как называется? – Он хохотнул. – Я без этой аптечки – ни шагу! Здесь даже противоядие от змеиных укусов есть, и против бешенства, и салфетки с коллодием, из арсенала МЧС, представляете? – оживленно болтал он, отбрасывая первый шприц и вкалывая Петру какое-то другое снадобье.
Кровь, словно по волшебству, перестала толкаться из раны. Петр слабо вздохнул.
– Смотрите, он приходит в себя! – воскликнула Ирина.
– Нет, этого не ждите. – Павел осторожно положил на рану остро пахнущую салфеточку. – Ему сейчас надо спать, вот что самое главное.
– Но он мог сказать… – Сергей осекся, но Павел понял и досадливо качнул головой:
– Мог сказать, кто в него стрелял? Черт, ты прав. Я не подумал об этом.
Он перехлестнул грудь Петра полосами пастыря, потом осторожно примотал сверху кусками простыни. Почему-то обошлось без жгута. Ирина с облегчением вздохнула, и, словно эхо, в углу вздохнула Маришка.
– Петь-ка… – тихо, чуть слышно, но тотчас – срываясь на крик: – Петька!
– Тихо! – Сергей мгновенно оказался рядом, обхватил Маришку, прижал ее к себе. – Все нормально. Ранен, без сознания, ничего страшного. Павел его уже перевязал. Да не дергайся!
Он тоже был очень силен: запросто удерживал бьющуюся Брунгильду.
– Спокойно, говорю тебе! – В голосе зазвучал металл. – С ним все нормально. Ты мне веришь? Веришь?
– Ве-рю… – слабо выдавила Маришка, утыкаясь в плечо и замирая в его объятиях.
Ирина вздрогнула: показалось, чья-то рука коснулась ее щеки. Нет, это Павел… как он смотрит на нее! Ирина поежилась, и тут он перевел взгляд на обнявшуюся пару.
– Ин-те-рес-но… – пробормотал, словно про себя. – Ин-те…