Павел рассеянно кивал. Он уже объелся булочек до приятной тяжести в желудке, а варенья – до кисловато-железистого вкуса во рту и ничего так не желал, как вздремнуть в тишине. Однако из чистой вежливости пришлось еще посидеть, слушая сестру…
Потом вдруг захлопали двери, затопали ноги: два алкаша с вылупленными от страха глазами приволокли под руки своего сотоварища. Движимый, подобно Павлу, чувством законного голода, он не нашел ничего лучшего, как закушать содержимое граненого стакана им же самим.
В приемном покое сделалось не до Павла, и он побрел искать комнату отдыха.
Маришка, конечно, не спала: сидела с ногами в углу дивана, с растрепанными рыжими волосами, вся очень большая в белом больничном халате, и тупо таращилась в телевизор, где шел какой-то смертоубийственный фильм.
– Ну, что там? – спросил Павел, разумея, конечно, не содержание фильма, а ход операции.
– Пока ничего, – вздохнула Маришка. – Сказали, чтоб я не путалась под ногами и не стояла под дверью. Как закончится – позовут.
– Он так и не приходил в сознание?
– Нет…
Павел кивнул. Конечно! Рана у Петра… что и говорить! Да и транквилизатор из аптечки, наверное, подействовал на него достаточно сильно, учитывая большую кровопотерю.
Павел пошатался по комнате, страдая от звуков, издаваемых телевизором. Два супермена, один белый, другой черный, без устали мутузили друг друга кулаками. Если закрыть глаза и послушать чавканье их кулаков, можно было решить, что происходит чемпионат мира по замесу теста.
Павел посмотрел на часы. Одиннадцать утра. В такую-то рань – и этакую кровавую зарубежщину гнать!
– Слушай, давай переключим, а? – попросил он с нотками мольбы.
– Да переключай, мне все равно, – слабо отмахнулась Маришка.
Он пощелкал кнопочками. К сожалению, телевизор принимал только два канала: первый, где продолжался фильм, и какой-то местный.
По местному шел мультик, и Павел некоторое время не без удовольствия следил за приключениями Маугли, которого чуть не разорвали на части бандерлоги, однако фильм скоро кончился и на экране появилась заставка воскресного «Шоу недели», а потом оживленное личико ведущей.
– Ой, переключи, а? – с тоской попросила Маришка. – Я эту девку терпеть не могу, такая манерная!
Павел с любопытством покосился на нее: а ведь пациент скорее жив, чем мертв! Загадочные все-таки существа женщины. Только что сидела с таким видом, словно это не Петра, а ее пронзила пуля, и вот поглядите-ка!
Да, женщины – загадочные существа. Особенно некоторые из них…
– О вкусах не спорят, конечно, – пробормотал Павел, покладисто переключая программу. – Тебе больше по вкусу крутые парни?