Он не договорил, да в том и надобности не было: и без слов понятно, что скит могло уже накрыть огнем.
– Вряд ли, – покачал головой Сергей. – Ветер совершенно утих. Уже почти полтора часа даже листочек не шелохнет. Может, в лесу заблудились?
– Ходить в лесу – видеть смерть на носу: либо деревом убьет, либо медведь задерет, – пробормотал вдруг дед Никифор, но эта жутковатая сентенция была отнесена всеми на счет старческого бреда, лишь Сергей, по долгу фольклориста, заинтересованно блеснул глазами.
– Да какие тут медведи! – махнула рукой Маришка. – Они все глубже в чаще, севернее.
– А почему ж? – спокойно возразил старик. – Снялись с мест, бегут от огня куда ни попадя. Еще странно, что мы ни одного до сей поры не видели.
– Э-э!.. – раздался вдруг всполошенный вскрик, и баба Ксеня вскочила, бестолково размахивая подхваченной с земли веткой: – Эй ты, буйло! Куда прешь?! А ну, повороти!
Буйло, а иначе говоря, огромный лось, вдруг вымахнувший из дыма и огромными скачками помчавшийся прямиком по картофельным посадкам, чудилось, услышал ее призыв. Заплелся голенастыми ногами, на миг оборотил назад удлиненную голову в короне ветвистых рогов, обиженно дернул замшевой верхней губой – и поворотил на тропиночку меж огородами. Тряской рысцой потрусил к улице, перемахнул ее в два прыжка – и скрылся из виду за противолежащим забором.
– Ласточка твоя заперта? – спросила баба Ольга, убирая под косынку свои непослушные седые кудряшки. – А то, не ровен час, принесет потом в подоле сохатого теленочка.
– Ну нет, сейчас им не до любострастия, – устало усмехнулась баба Ксеня. – Дело на жизнь и смерть стало, надо ноги поскорее уносить, а покохаться и потом успеется.
– Может, это тот самый лось, из-за которого погиб Змей? – испуганно спросила Ирина.
– Может быть, – кивнул Петр. – Или какой-нибудь из тех пяти, которые мимо нас маханули, пока ты спала.
– Лисы бежали, – с торжеством сказала Маришка. – Видела б ты! Стая лисиц, представляешь? А потом зайцы – ну десяток, не меньше, правда, Сережа?
– Не меньше. Такое впечатление было, что здешний леший их в карты продул лешему заболотному и перегонял туда свой проигрыш.
Ирина покосилась на него. Или в самом деле фольклорист? Ну какой нормальный человек в наше время знает, что лешие иногда играют меж собой в карты и проигравший гонит выигравшему из своего леса всю живность?
– А может, их отрезало огнем? – внезапно посерьезнела Маришка. – Тогда не выйти.
– Нет, вряд ли, – покачал головой Петр. – Ветер-то стих, сами видите. Дымом все заволокло, это точно, а огонь… все-таки не торф горит, а сосняк. – Он покосился на Ирину, и та поняла, что Петр говорит именно для нее, только ее утешая. – Для сосняка ветер нужен.