— Что такое? — вскочил, багровея, ректор. — Что вы себе позволяете?! Вон отсюда! Вон! Вон!
Ребячья ватага сидит на липких сосновых досках, нагретых летним полуденным солнцем. Пахнет душистой смолой.
— Может, махнем на речку? — предлагает Серый.
— Не-е, — тянет Танька. — Давайте в прятушки.
— Сколько можно? — ворчит Митяха, но все века кивают, а Танька уже начинает считалку:
— Катилося яблочко вкруг огорода, кто его поднял, тот воевода… Шишел, мышел, взял да вышел! Серый — тебе голить!
— Слабину надыбали, — обижается Серый. — Все я да я. Надоело.
— Голи! Голи! — кричат ребята.
Серый отворачивается, закрывает лицо грязными ладошками. Слышит босоногий топот разбегающихся ребят.
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! — кричит он. — Кто не спрятался, я не виноват!
Убирает руки от лица, оглядывается — видит за досками рыжие вихры.
— Колька! Тук-тука!
А вон и Танька — за углом колхозного клуба.
— Танька, вылазь! Тук тука!
А кто это там, в кустах сидит?
— Ага! Толян! Вылезай, Толян! Тук тука!
А где же Митяха! Неужто в крапиву стырился? Или — на берег убежал, под обрыв засел?
— Пуля, сиди! — кричат ребята. — Атас, Митяха! Пуля, сиди!
Серый выходит на крутой глинистый берег, смотрит с откоса — никого. Старое белое бревно, перевернутая лодка. Обмелевшая река неторопливо несет свои мутные воды. На противоположном берегу видны заросли тальника, ивы, а еще дальше, до горизонта, тянутся колхозные поля. Жаркий воздух звенит от зноя.
Где же Митяха?
— Пуля, лети! — надрываются пацаны. — Пуля, лети!
Но Митяха боится выскакивать из своего убежища.
Серый приближается к перевернутой лодке.
— Пуля, лети!
А откуда-то с неба вдруг слышится грозный голос секретарши:
— Дмитрий Степаныч! Вас вызывает Москва! Министр на проводе!
Секретарша заглядывает в кабинет — никого.
— Что такое? — удивляется она. — Дмитрий Степаныч, вы где?
Не мог же он в окно выскочить?.. Испарился, что ли?
— Дмитрий Степаныч! — кричит она.
— Чего орешь? — отзывается из-под стола мальчишеский сердитый голос.
Секретарша наклоняется, заглядывает под стол — и видит белобрысого босоногого мальчишку. Он сидит, скорчившись, грозно хмурясь и прижимая к губам грязный палец: мол, тихо, дура, не ори.
— Ой, мальчик… а ты что тут делаешь? — еле слышно произносит секретарша.