квадратный корень из числа пи.
– Я – Гэвин Морган, а кто такой, черт возьми?
– ГЭВИН! – возмутились мы хором. Все, кроме Картера. Тот по-прежнему выглядел так,
будто его вот-вот стошнит.
Проклятье! Не так я все это представляла. После того, как мы с Картером сблизились, я
поняла, что мне скорее надо во всем ему признаться. И я планировала сделать это сегодня, но
постепенно.
И, разумеется, после того, как напою его очень большим количеством алкоголя.
– Это один из маминых приятелей, дружок, – сказала я Гэвину. На тот момент слово
«приятель» показалось мне более уместным, чем «папаша, которого ты никогда не знал» или «тип,
обрюхативший твою мамочку». Я могла бы дотянуть до его подросткового возраста, чтобы
ошарашить его этой информацией.
Гэвину заскучал из-за отсутствия ажиотажа, поскольку все просто стояли и ждали, когда же
мозг Картера взорвется. Концентрация у Гэвина была как у сидящего на крэке двухлетнего ребенка с
синдромом дефицита внимания. Он начал извиваться в моих руках, и я поставила его на пол. Затаив
дыхание, я смотрела, как Гэвин подходит к Картеру и останавливается напротив него, уперев руки в
боки.
– Так ты мамочкин приятель? – спросил он.
Картер молча кивнул, стоя с разинутым ртом. Наверняка он даже не слышал Гэвина. Если б
его спросили, нравится ли ему смотреть гей-порно и одновременно рисовать картины с котятами, и
он бы и тогда только кивнул головой.
Не успели мы опомниться, как Гэвин отвел один из своих кулачков ярости назад и заехал
Картеру прямо по самому дорогому. Картер тут же скрючился, зажав руки между ног и шумно дыша.
– О боже! Гэвин! – воскликнула я, потом метнулась к нему и развернула лицом к себе, пока
позади меня папа и Лиз ржали как гиены. – Да что с тобой? Мы не бьем людей. НИКОГДА! –
отчитала его я.
Пока Картер пытался восстановить дыхание, отец умудрился прекратить смеяться и
извиниться.
– Прости, Клэр. Наверное, это я во всем виноват. Вчера я разрешил Гэвину посмотреть со
мной «Бойцовский клуб».
Я – полное унижение Клэр.
– Из-за твоих приятелей однажды ночью тебе было плохо. А ты сказала, что он – твой
приятель, – пояснил Гэвин, будто в этом был смысл, и отец захохотал еще громче.
– Ты совсем не помогаешь, пап, – прорычала я сквозь зубы.
– Не смей больше обижать мою мамочку, ты, говнюк! – прокричал Гэвин Картеру, наставляя
на него палец.
– Господи боже, – прохрипел Картер. – Он что, только что угрожал мне?
– Господи бозе! – повторил за ним Гэвин.