В один из тех нерадостных промозглых дней Дун Ли понуро плелся с пустой коляской по улице Дашиланьэр. В праздничные или погожие дни здесь оживленно и шумно: толпы горожан перетекают из одного магазина в другой, повсюду звучит музыка, кричат продавцы засахаренных фруктов и соевого творога, а покупатели отчаянно торгуются, веселятся, ругаются, примеряют обувь и шапки… Но в зимнее ненастье мало желающих прогуляться по таким районам. Двери и ставни на окнах магазинов плотно притворены, чтобы не выдувалось драгоценное тепло. Зазывалы изредка выглядывали из лавок, окидывая безлюдную мостовую сонным взором, и прятались обратно.
Неожиданно Дун Ли окликнули — он услышал требовательный возглас, каким подзывают рикшу. У дверей книжного магазина стоял коренастый человек. Одет он был по-простому, в серый стеганый халат и крестьянского вида шапку, такую рваную, будто ее долго грызли собаки. Заплетенная крайне небрежно косичка совсем растрепалась — волосы торчали из нее во все стороны, словно необычайно длинная мохнатая гусеница свисала с затылка этого мужчины. Но Дун Ли каким-то внутренним чувством усомнился в неблагородном происхождении подозвавшего. Слишком уж нарочито тот стремился выглядеть выходцем из глубинки. Да и что крестьянину делать в магазине, полном бесполезных для него вещей?.. Неестественно чистые для простолюдина руки смутили рикшу, стоило ему взглянуть на них, когда клиент садился в коляску и схватился за борт. И добротная обувь, явно не китайская — такую носят богачи, покупая у контрабандистов товары белых варваров. Башмаки пассажира были сильно стоптаны, но все еще прочны — толстая свиная кожа заморской выделки. Старик Ву недавно раскошелился себе на подобные — тоже изрядно поношенные, но крепкие. «Английские! — нахваливал он покупку, крутя ботинком перед каждым приходящим в его контору посетителем. — Искусны дьяволы в таких поделках!» На этом его восхищение способностями длинноносых чертей заканчивалось, и он погружался в сетования о том, как сильно англичане осложняют жизнь Поднебесной. «Один опиум чего стоит! Что сделали с нашим Срединным государством… До чего довели народ — куда ни глянь, всюду курильни! Ведь к этой заразе пристрастились все — от последнего кулидо… — владелец конторы понижал голос и заговорщицки поднимал палец, — многих весьма знатных людей!» Среди народа давно ходили слухи, что этого порока не сумел избежать и сам император, но старик Ву, хоть и был трепачом, предпочитал тему слабостей Сына Неба обходить стороной. За сетованиями на опиумные проблемы страны следовали длительные рассуждения о политике, которым все, кроме Дун Ли, внимали вполуха. Молодой рикша слушал про быстроходные корабли иноземцев и обстрелы китайских городов, захват целых островов и чинимые там грабежи. Ужасался рассказам о коварстве, жадности и разврате европейцев… Подумать только — эти дьяволы не стеснялись целовать своих женщин при посторонних, не только дома, но даже на улице!.. Запоминал из болтовни конторщика названия стран, открывал множество вещей, о которых он не мог узнать больше нигде — ведь тогда он был неграмотным.