Вереница претенденток, сопровождаемая евнухами, миновала множество разнообразных ворот и арок, прошла через несколько широких дворов, размерами больше напоминавших площади, и засеменила вдоль берега плавно изогнутого канала, украшенного каменной оградой с изображениями львов и факелов.
Не останавливаясь, длиннолицый евнух повернулся к девушкам и пояснил:
— Это обходной путь, предназначенный специально для слуг и чиновников. Центральным входом имеет право пользоваться только Десятитысячелетний господин. Вам будут показаны мостики и лестницы, куда тоже ступать запрещено любому, кроме Сына Неба.
Далеко не все идущие могли расслышать слова помощника — количество привезенных претенденток было велико. Да и некоторые из девушек, что семенили рядом с ним, не могли разобрать его речей — от испуга и волнения, а часть еще и потому, что являлись китаянками, привезенными из южных областей, где мало кто понимал пекинский диалект.
Группа продолжала движение, пересекая пустовавшие в это время года сады и парки. Роскошные павильоны проглядывали сквозь переплетение голых ветвей.
Орхидея, пытавшаяся в начале пути запоминать дорогу и ориентироваться, давно оставила это занятие после очередного поворота в еще один сад. Многие девушки, утомленные непривычно долгой для них ходьбой, начинали тихо вздыхать или плакать. Особенно тяжело приходилось китаянкам — их крохотные бинтованные ступни не были предназначены для таких переходов. Но лица евнухов сохраняли бесстрастность — казалось, они не замечали страданий подопечных. Гораздо чаще они поглядывали на тучного главного евнуха, которому длительная прогулка тоже давалась нелегко.
Процессия миновала еще десятка три павильонов, пока наконец не остановилась возле довольно большого, крыша которого была отделана голубым кафелем с позолоченными звездами.
— Перед вами Павильон зимнего цветения, — отдышавшись, заявил главный евнух. — Он будет вашим временным пристанищем, пока каждая не пройдет осмотр, где отберутся достойные вступить в дворцовое здание и предстать перед императором и вдовствующей императрицей.
* * *
Если бы не Крокодил — хвала Небу, нательные украшения девушкам разрешили не снимать, — Орхидея, наверное, не пережила бы экзамен на физическое состояние. Об этом она думала, медленно продвигаясь вместе с остальными полностью раздетыми претендентками вдоль столиков, за каждым из которых восседало по три евнуха. Двое занимались изучением подходившей к ним девушки, третий под диктовку записывал результаты осмотра.
После первого отборочного круга число кандидаток сократилось до полутора сотен.