Сказать тебе, где я много лет спустя этого парня встретил? Через пятнадцать лет, когда я бесплатно читал стихи в кофейне на Макдугал-стрит, он там записывал все это на магнитофон, и я тут же его узнал, но в поэтической веселости просто поднес кулак ему под нос и сказал: «Ты, я тебя помню, боцман, ты зачем это все записываешь?» А заметив его стрижку под бобрик и твидовый пиджак, тут уж понял, что нынче, пятнадцать лет спустя, в 1959-м, он какой-то следователь и работает на правительство. Должно быть, он и через пятнадцать лет вспомнил мое имя и прикинул, что я коммунист, может, на Флоте ему сказали о моем собеседовании с Военно-Морской Разведкой в Ньюпорте, Р. А. У меня всегда было такое чувство, что ФБР за мной досматривает или типа того, из-за моего задка с Флотом, хоть я до сих пор горжусь самым высоким интеллектом в истории Ньюпортской Базы Флота.
Но как бы там ни было, чтобы утрясти весь этот ужас, мне нужно было свинтить от этого кошмарного боцмана. Поэтому я надел на себя все, что у меня было из одежды, поверх натянул твиловые штаны и черную куртку, пустой вещмешок сложил и засунул себе под ремень и сошел с судна тем вечером, и толще матроса первого класса ты никогда в жизни не видала. Вачман на трапе был от порта и лично меня не знал, как я сложен на самом деле, поэтому просто поглядел, как я схожу на берег и показываю свои бумаги причальному люду внизу. Выглядел я как мистер Пять-на-Пять. Счастливый толстый моряк идет в увольнение зырить ножки девушек. Но то был всего лишь я.
Я протопал по нескончаемым причалам, выбрался на трассу, где флотские лейтенанты, как я видел, ужинали в шикарных ресторанах с блондинками, и зашел в туалет заправки «Тексако». Там рассупонился, сложил одежду обратно в вещмешок и вынырнул легкий, как перышко, в прохладном южном осеннем вечерке. С вещмешком уверенно тормознул автобус, но как ты думаешь, кто сидит на передних сиденьях этого автобуса и щерится мне: боцман и плотник! «И куда это ты собрался с вещмешком? Ты как с судна вообще сошел?»
«Это не мой, я его на заправке забрал для моего друга из Масс., он в центре его сейчас ждет».
«Да ну?»
«Ну да».
«Не забудь, отход завтра в пять вечера. Отдохни хорошенько, пацан», – пока я пробирался назад среди стоящих моряков.
И вот в полночь, после того как оставлял мешок в камере хранения на автостанции, и даже поглядев кино, и, ей-Богу, поврубавшись в Норфолк лишь потому, что я в нем оказался, и фактически столкнувшись со старым корешем детства из Лоуэлла (Чарли Кровгорд, который тоже был влюблен в Мэгги Кэссиди в легкоатлетический сезон 1939 года), я сел в автобус и поехал обратно через южную темень к Нью-Йорку. Дезертир с судна вдобавок ко всему прочему.