Суета Дулуоза (Керуак) - страница 24

состав первокурсников Коламбии. Грешно. К тому времени мы тренировались всю неделю, сигналы свои отработали и под проливным дождем разбили их 20:0. В той игре, как и против Блэра, я откалывал те свои гадские быстрые пинки, а потом из глубины строя с рук получил длинный пас от Лебреона из центра, сделал вид, что и я бью с рук, но побежал сквозь дырявое сито защиты и гнал до упора. Кинлен тоже забил, и Хейлбронер. Еще одну долгую пробежку я сделал, и длинноногий парняга напал на меня сзади в грязи и поймал меня сзади прямо почти у самой линии ворот, совсем как в игре с Нэшуа, помнишь, но теперь он схватил меня за шиворот шеи в защитных наплечниках и просто свалил башкой в землю. Я отрубился. Ну и ладно, все вернулось после той стычки с Халмало в песочнице Лоуэлла.

А еще смешно, что после того, как я пришел в себя, и они прикинули, что я могу продолжать, случился миг смены четвертей, поэтому нам пришлось построиться и двинуть в разные стороны. Не знали они того, что я по-прежнему прибабахнут и не в себе. Фактически я прислонялся там в свалке к своим корешам под дождем и спрашивал себя: «Что мы делаем на этом дождливом поле, что кренится в земле, земля скрючена, где это? Кто я? Что это все?»

«Я сказал, четыре, семь, три на скоббиш» (более или менее распоряжения распасовщика, как до меня дошло).

«О как?»

«Чё с тобой такое, прибабахнуло, Дуолуоз?»

«Наверняка, его только что вырубило».

«Ну так постой там, или беги, или падай, пошли, ребята». И все они побежали обратно занимать места, а я стоял под дождем и смотрел на них, наблюдал за накренившейся землей, с видом дур-птицы (может, я чокнулся и части мои по-прежнему разбросаны), и бах, игра развивается себе дальше, а я просто стою и на нее смотрю. Меня тогда в первый раз вообще вырубили, если не считать детской свалки в Массачусетсе, когда я чувствовал, что все это уже случилось прежде точно таким же манером. Я слыхал про людей, которые умирали, говоря: «Я это помню», – и фактически дальше впереди в этой истории точно такое и будет…

Но мы легко выиграли тот матч, 20:0, а после игры все вбежали в спортзал, и я уже достаточно оправился, чтобы принять вызов Джонатана Миллера побороться на настоящем ринге, который у них там возле раздевалок, маленький Джонатан Миллер (в борцовской команде) во всех своих борцовских регалиях: я же лишь в бандаже, боюсь, падаю на спину, хватаю его за ноги, сжав ступнями, переворачиваю на живот, запрыгиваю ему на спину, и оттягиваю руку (не делая ему больно), и выгибаю ее, другую свою руку продеваю в изгиб и упираюсь согнутым коленом во всю эту катавасию, и выдаю ему старый шмяко-бряко, удерживая его в замке́, будто клешней омара, а футболисты, глядя, как я обарываю головореза, орут: «Эй, великий Дулуоз, вы поглядите-ка только на него». Но я на что хочешь с тобой спорну, никто в той команде не вызывал меня на борцовский поединок, то был финт ушами, шустрей, чем призадуматься, не сделал ли я ему больно. Как тебе известно, женушка, борьба в Лоуэлле была раньше большим искусством, и во время оно меня в Потакетвилле звали Чудом в Маске, как и моего старшего двоюродного Эдгара, а мой отец, бывало, устраивал борцовские схватки от Лоуэлла до Туда.