«Я никого не накалываю, ты прав», – сказал Доблесть, в натуре крутой и блюзовый певец к тому ж, но я б его в любой драке завалил, потому что он бы мне это дал.
Вот тебе Американский Негр, чувак, поэтому давай ты мне про него тут не будешь.
Море глаголет. Помнишь, почему я волна? Три серебряных гвоздя в синем поле, посеревшем от моря. Езус, это ж польское море. Что, Дясньск? Всякий дворянин в России носил меха и кастрировал всех в поле зрения. Дзеньск. Сколл. Арийцы.
Рабами они смели нас звать.
И впрямь рабы, да ты глянь на телохранителей Хрущева или любого с виду обычного русского, видала, какой-то парень торговал коровами в полях Северной Каролины в 9 утра… Арийцы… Вид такой, что веришь – Господь простит тебя на Небеси… ‘Т такова вида бляди Амстердама не только содрогнутся, но и вязать бросят… Ах Верхние Германские Нордические Арийцы, звери вы моего сердца!… Убейте меня!… Распните меня!… Валяйте, у меня есть друзья в Персии.
А что эти персидские друзья сделают, отрастят усы и поскачут на реактивных?… Знаешь, что имел в виду Иисус, крича на кресте: «Отец, Отец, для чего Ты меня оставил?»[20]…Он лишь цитировал Псалом Давида, как поэт, помнящий наизусть: Он не отрекся от царствия Своего, херня так верить, выкинь Щит Давида в мусорку вместе с Крестом Иисуса, ежели так считаешь, давай я это тебе докажу: Иисус просто цитировал первую строку Давидова Псалма 22, с которой знаком был еще с детства (не говоря уж о том, что зрелище римских солдат, бросающих жребий по его одеянье, напомнило ему строку в том же Псалме «об одежде моей бросают жребий»,[21] и вот это еще прибавь: «пронзили руки мои и ноги мои»[22]). ПСАЛОМ 22 ДАВИДА (частично): «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня? Далеки от спасения моего слова вопля моего. Боже мой! я вопию днем, – и Ты не внемлешь мне, ночью, – и нет мне успокоения…[23] Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе. Все, видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивая головою: „он уповал на Господа; пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему“.[24] Я пролился, как вода; все кости мои рассыпались…[25] Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прильпнул к гортани моей, и Ты свел меня к персти смертной…[26] Пронзили руки мои и ноги мои… Они смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий…»[27]
Он был просто как поэт, вспоминавший пророчество Давида.
Следовательно, в Иисуса я верю. Скажу тебе почему, если ты и так не знаешь: Иаков боролся со своим ангелом, потому что бросил вызов своему Ангелу-Хранителю. Это как водится.