Он огляделся. Ну конечно, сам же, олух, и виноват: остановился посреди дороги. Шофер, наверно, сигналил еще издали. И как это он не услышал?
Шанкар долго не мог прийти в себя от только что испытанного страха. Он увидел, что стоит около великолепного, широко разросшегося баньяна. И тут вспомнился ему такой же огромный баньян, что рос перед храмом в родной деревне. Вспомнилось, как детьми они с Пандурангом любили карабкаться по его воздушным корням.
Узнает ли его Пандуранг? Пандуранг теперь стал знаменитостью, все говорят о его фильмах. Вдруг забыл и не вспомнит друга детства? Шанкару от этой мысли стало не по себе. А не повернуть ли назад, пока еще не поздно? Вообще не ходить к Пандурангу?..
Но что же тогда делать? Возвратиться домой ни с чем? А что они будут есть? Колючки жевать? Дома у него два беспомощных существа: старуха мать и пятилетняя дочка. Был у него когда-то клочок земли, да пришлось его продать, когда жена заболела. Умирая, жена им наказывала:
— Берегите девочку, заботьтесь о ней.
Будь он один, все было бы проще — батрачил бы у кого-нибудь. Кое-как да прокормился бы. А заработать на троих куда труднее…
И преодолев сомнения, Шанкар медленно двинулся дальше.
Быть может, Пандуранг и узнает его. А если узнает, поверит ли, что он умеет водить машину? Возьмет ли к себе в шоферы? Эти мысли мучили его неотступно.
В ночном небе не было ни облачка. Дорога вела мимо большого чистого пруда. Звезды сверкали так ярко, будто умылись в его водах. Они сердито мигали — может быть, недовольны были капризные ревнивицы присутствием электрических фонарей, цепочкой тянувшихся вдоль дороги?
Теперь Шанкар смотрел в оба, но тревога не ослабевала, не унималась. Он шел по гладкому и ровному асфальту и думал, что ему куда милее деревенские проселки, каменистые и поросшие колючей травой. Пусть не освещают их сияющие электрические фонари, пусть там легко наступить на змею или скорпиона, споткнуться о камень, подвернуть ногу. Но если бы была на то его воля, ни за что не променял бы он родную деревенскую улицу, где прошло его детство, где он играл и бегал, а бывало и расшибался до слез, на эту, на городскую.
Красива, удобна асфальтированная дорога — чистая, блестящая, отливает синевой. А уж какая гладкая: машины скользят по ней, как лодки по воде. Прекрасная дорога, и все же чужая ему.
Далеко уносился мыслями Шанкар, а ноги между тем несли его к дому Панду ранга. После недолгих поисков он нашел этот дом. Ворота были приоткрыты. Шанкар вошел во двор и направился к крыльцу. У двери он в нерешительности остановился.