— И вы совершили чудо?! — снова перебил я рассказчика.
— Честно говоря, брат, никакого чуда не было. Но мы пошли на небольшую хитрость. Иногда ведь приходится новые понятия облекать в старую форму, для новых песен использовать знакомые ритмы. Важно затронуть сердца людей — в этом правда поэзии. Она была известна всем нашим великим поэтам.
Всю ночь не сомкнул я глаз, слагая песню, которую собирался спеть этим людям, не знающим света, не желающим расстаться с грузом прошлого.
Наутро вместе с механиком Бхарат Рамом, у которого на шее, подобно гирлянде, висел барабан, я отправился в деревню.
О, проснитесь, братья мои!
Воспряньте, забудьте об идолах,
Что так долго угнетали вас,
Хижины ваши готовы рухнуть,
А дорога, по которой шагают
ваши
Натруженные ноги, усыпана
колючками.
И отовсюду доносится шепот
проклятий…
Услышав звуки барабана и песню, со всех концов деревни сбегались жители Камли.
— Этот косоглазый всех нас разбудил своими воплями! — закричал Пракаш.
— Да это ничтожный механик Бали! — сморщился Даршан Сингх.
— Сын свиньи! — еще более резко высказался его брат.
— Подождите, дети, — сказал Карнел Сингх сыновьям, — интересно все же послушать, что он поет.
— У него не такой уж плохой голос, — поддержал его Джарнел Сингх. — Я как-то слышал, как он поет «Хира и Ранджху». Ну-ка, Бали, спой нам «Хира».
Но я не стал петь «Хира и Ранджху», а вместо этого повторил начало своей новой песни.
— Это мы уже слышали, — сказал старый Виру. — Спой нам лучше что-нибудь в честь Камли. Пусть она на заре благословит нашу деревню и сделает так, чтобы дьявольская плотина исчезла, а поля наши постоянно зеленели.
— Да, да! — закричал Рам Джавайя. — Пусть она пошлет нам богатство!
— Хорошо, — сказал я. — Я спою вам песню в честь богини. Но вы не забывайте слов мудреца, сказавшего: «Человек сам для себя создает множество цепей и думает, что они надежны и крепки. Но правда, божественная правда ломает эти хрупкие цепи, и тогда человек начинает постигать ее». Я пою для всех людей, никогда не отступая от истины. И я запел снова:
О богиня, чьей милостью живы мы,
Дай нам свое благословение!
Прежде здесь, в этой деревне,
Находила ты свое воплощение,
А теперь воплощаешься в силу,
Исходящую от великой плотины Мангал!..
— Это кощунство! — захрипел старый Виру.
— Богохульство! — завопил Рам Джавайя.
— Этот малый — болтливый лгун! — заявил бабу Тарачанд.
Но я продолжал петь, не обращая на них внимания.