О богиня, чьей милостью живы мы,
Прежде ты воплощалась в этой
благословенной деревне,
А ныне ты мчишься прозрачной
водой на Мангале.
И сила твоя влита в бетон
плотины,
устремившейся к небу.
Именно оттуда принесешь ты
людям свет,
Что озарит манговые рощи,
И новые цветы засияют
у ног твоих,
И аромат цветов этих будет
прекрасен,
И машины электростанции,
из которых ты черпаешь свет,
Не заглушат гудения пчел,
Что будут, как всегда,
устремляться к цветам.
И птицы зальются песней,
И ветер, мягкий и теплый, погонит
рябь по водам каналов,
И вечно будешь ты, о богиня,
гнать воды озера Мангал
К нашим полям.
И воды эти — твои воды —
Унесут прочь тяжесть,
Что не дает поднять рук и
печалит сердце…
— О вах! Вах! — не выдернув, воскликнул Карнел Сингх. — Какая красота!
— Молодец, Бали! — сказал Джарнел Сингх.
— И голос неплохой у этого косого! — добавил Рам Джавайя.
— Да он поэт, хоть и сам не знает об этом! — изрек бабу Тарачанд.
Только старый Виру ничего не сказал. Но разве он мог возразить? Ведь я славил богиню, которая воплотилась нынче в озере Мангал.
— О юноши Камли! — продолжал я. — Слушайте барабан Бхарат Рама и пойте вместе с нами песню радости! Пусть искупятся грехи ваши и сердце встретится с сердцем! Разбейте чашу, наполненную сомнением, и голоса ваши сольются с живительной влагой великого озера Мангал.
И чудо свершилось: юноши подхватили песню, и она величественно поплыла над полями и манговыми рощами. А вслед за юношами, сначала смущенно, а потом все увереннее, запели все остальные, даже старейшины.
И когда грузовики, гудя моторами, тронулись к Чандигарху, песня разнеслась еще дальше, и лица людей были радостны.
Перевод Г. Бровскина и В. Махотина
Разипурам Кришнасвами Нарайан
Сладости детям*
Кали жил среди заброшенных, пустующих домов Ройяпурама в лачуге, которую сложил своими руками из старых кирпичей. Рядом с ним «построились» еще двое: рикша Куппан, силач и ленивец, который, заработав малую толику денег, сразу же отправлялся домой, и Пачаи — этот, притворяясь слепым, выпрашивал милостыню на автобусных остановках. Одиночество сблизило их: Куппан расстался с женой много лет назад, а семья «слепца» жила в деревне, он посылал им деньги. Кали еще мальчишкой был предоставлен самому себе, и ни одна душа о нем не заботилась. Он не знал даже толком сколько ему лет. Выглядел он грозно, хотя был по-детски простодушен. Люди пугались его огромного роста, сильных мускулистых рук. И лицо его казалось свирепым из-за лохматой, запущенной бороды.