— Ну, так что из того?
— Вот, например, бог не в силах же освободить вас от уплаты налога!
— Я не совершил никакого греха, и бог заступится за меня.
— А как же насчет того, что вы меня, можно сказать, ограбили?
— Ограбил?
— Когда господь призовет вас к себе, дражайший мой страж, он наверняка спросит: «А где те биди, спички и лезвие, которые принадлежали моему бедному слуге Баширу?»
Стражник остановился и какое-то мгновение не мог вымолвить ни слова. Потом он расхохотался и возвратил мне мои сокровища.
— Спасибо, сэр. Говорят, — продолжал я, — что Ганди при смерти. Вы не слыхали каких-нибудь новых сообщений?
— Он прекратил голодовку и выпил чашку апельсинового сока, — ответил охранник.
— Прекрасно! Я очень рад.
Мы шли вдоль ряда железных дверей.
— А много у вас здесь политических? — спросил я.
— В вашем отделении семнадцать.
Вот так-то. Меня поместили в особое отделение!
Мы прошли еще немного, и тут я услыхал вдруг серебряные колокольчики смеха. Я огляделся. Неужели это только плод моего воображения?
Я уже почти позабыл об этом удивительном творении бога — женщине.
И все-таки это не фантазия. Теперь смех доносился громче и отчетливее.
Я спросил у охранника, откуда доносятся эти звуки. Усмехнувшись, он поинтересовался:
— А вы женаты?
— Нет! Но какое это имеет отношение к моему вопросу?
— А чего вы обращаете внимание на все это?
Оказаться внутри Центральной тюрьмы окруженным мрачными коробками зданий, виселицами — и вдруг услышать женский смех. И охранник еще удивляется, почему я обращаю на это внимание!
— Да это из женской тюрьмы. Вы как раз по соседству с ними будете. Сколько вам дали?
— Два года строгого и тысячу рупий штрафа. Если не уплачу штраф, то еще полгода.
— Между вами и женской тюрьмой только стена.
Стена — за ней женская тюрьма…
Мы пошли дальше. Я крепко прижимал к груди узел с пожитками. Через железные ворота вышли на следующий двор. Деревья. Несколько бараков. А там, за стеной, — женская тюрьма.
Каждый барак — отделение тюрьмы. Другой охранник повел меня в один из них. Железная дверь камеры была открыта. Возле двери я увидел водопроводный кран. Я сполоснул лицо, вымыл руки и ноги, напился холодной воды. Потом наполнил кружку, пробормотал молитву и переступил порог своего нового жилища.
Охранник закрыл железную дверь. Я сказал ему вдогонку:
— Я еще сегодня не ужинал.
— Тебя внесли в список с завтрашнего дня. Утром будут кормить как всех.
— Тогда выпусти меня отсюда. А завтра я приду обратно!
Охранник ошалело посмотрел на меня.
— Господи, спаси… — прошепелявил он и поспешил удалиться.