— Он получил тридцать шесть ударов. Мужчины тоже считали, — ответил я ей.
На следующий день мешочек с баджрой перелетел через степу. Жареный чилли и соль тоже. Я отправил ей таким же образом бутылку маринада и банку консервированных бананов.
Нараяни спросила:
— А можно я угощу других женщин?
— Конечно, конечно! Угостите всех!
— Вы… вы любите меня? — спросила она вдруг с надеждой.
— И вы еще спрашиваете?
— Здесь, — сказала Нараяни, — много хорошеньких женщин. А я не очень.
— Я тоже не очень.
— Как бы мне хотелось поглядеть на вас!
Наконец, настала грозовая ночь. Гремел гром, сверкала молния. Дождь лавиной обрушился на крышу. «О дождь! Не вырывай с корнем деревьев. Не пугай бедных женщин за стеной. Рассейтесь, тучи», — шептал я, сидя в одиночестве в своей камере той страшной ночью.
На рассвете пришел, как всегда, охранник, выключил свет, отомкнул мою дверь. Я вышел. Мир вокруг казался старательно вымытым, благоухающим свежестью.
Такие дождливые ночи могут быть и потом. Но бежать сейчас я уже не хотел. Постепенно я вообще забыл о приготовленных гвоздях.
Соленая рыба, жареная печенка, яйца, хлеб перелетали с одной стороны на другую и обратно. Дни и ночи проходили незаметно.
— Скоро нас поведут в больницу, — сказала однажды Нараяни. — Вы могли бы прийти туда тоже? Хотя бы издали я посмотрю на вас. — Она немного помолчала и снова спросила: — А как вы узнаете меня? У меня темная родинка на правой щеке.
— А я приду с розой. Я не ношу шапку. Немного лысоват. В больнице у меня знакомый санитар, мой ДРУГ.
— Завтра я скажу вам точно, когда мы сможем встретиться в больнице.
Настала ночь, потом снова утро. Снова появился охранник, и потушили свет. Открылась дверь, я вышел. Как только заметил, что сухой сучок перелетел через стену, тотчас бросился туда. Нараяни сказала:
— В четверг в одиннадцать часов я буду в больнице. Родимое пятно на правой щеке. Не забудьте!
— А у меня в правой руке — роза!
— Я помню.
Понедельник, вторник. В среду в полдень, помывшись под краном, я в раздумье сидел на своей койке. Неожиданно появился Брат Тюремщик и сел рядом со мной.
— Я давно не видел вас в вашей обычной одежде, — сказал он и, развернув сверток, выложил свежевыстиранные дхоти и рубашку.
В этот момент я заметил, как сухая ветка перелетела через стену.
— Оденьте, я хочу посмотреть, как вы выглядите в своей одежде.
Я натянул рубашку и дхоти.
— Чудесно! — воскликнул он и добавил: — Можете идти, мистер Башир. — Вы — свободны!
Я остолбенел. В глазах у меня потемнело, уши словно заложило. Не в силах ничего понять, я растерянно спросил: