Серьга и мусорщик недоверчиво переглянулись: неужели они согласны?! А вдруг утонут и свиней загубят? Но, заметив, как уверенно те двое стали собирать стадо, Серьга успокоился.
— О-ррр! Ой-ррра-а-аа! — закричала женщина высоким, тонким голосом.
— А-ху-у! — вторил ей густой, хрипловатый голос мужчины.
Странной, тоскливой мелодией плыли эти звуки над диким, пустынным берегом, над красной взбаламученной водой и уносились к далекому небу.
Из-за кустов и валежника одна за другой стали высовываться головы.
Наморщив чумазые пятачки, свиньи словно принюхивались к крикам. Маленькие глазки возбужденно заблестели. Свиньи стали сбиваться в стадо.
Сверкнул в улыбке золотой зуб Серьги. Свиные глазки мусорщика заблестели от возбуждения — это надо же, кричат точь-в-точь как матки, когда поросят сзывают.
А у тех двоих в этом крике вдруг растворился страх. Даже голод не терзал, как прежде. Есть работа — скоро будет и еда.
Трудная работа, но знакомая. Они пасли свиней у себя в деревне. И повадки и характер их знают наизусть. Вот только реку не знают. Бежит себе река, будто торопится куда. Течение быстрое, вода все прибывает, так и мечется из стороны в сторону, но волны невысокие. Темнее стало: тучи совсем к воде спустились.
Животные сбились в кучу. Издали может показаться, что это копошатся огромные древесные муравьи. Мужчина и женщина стоят по обе стороны стада. Женщина исподтишка поглядывает на Серьгу и мусорщика, потом сдавленным голосом произносит:
— Река-то до чего большая. И лодки никакой нету.
Вот всегда они так, женщины. Не то чтобы испугалась — сдержать себя не может, ждать не научена. Он, мужчина, — другое дело. Разглаживая усы, впился взглядом в реку, стараясь прикинуть, какова ее ширина. Потом сказал:
— Да, широкая она тут.
Сказал таким тоном, что ясно: отступать он не собирается.
— А сколько это — двадцать девять ан? — спрашивает женщина. — Больше или меньше рупии? — Такая молодая, а ведет себя как настоящая хозяйка — точно знать хочет, сколько получит.
— Почти две рупии, — небрежно бросает мужчина. Он уже все обдумал.
— Ну, ладно, — говорит женщина, чувствуя, как слюна наполняет рот.
Теперь уже и ей не терпится скорее приняться за работу. Одолеть реку. Добраться до храма, что высится на том берегу. И все же она снова говорит:
— Воды-то вон сколько. С чего это им загорелось сейчас переправляться?
— Перекупщики они, — тихо отвечает мужчина. — Заболеет потом скотина или нет — им горя мало.
Переговариваясь, они продолжают скликать стадо и пересчитывать свиней: два борова, остальные матки. Э, да одна супоросная! Гляди-ка, богатство какое! Обычно они по пять-шесть штук приносят, а у этой, похоже, и семь может быть. Только перейдет ли она? Перейдет! Ей не скоро еще — вон какая прыткая.