Когда я принялся за ее лодыжку, она поморщилась.
– Когда мы вернемся, вы обязательно должны обучить этому Винса. – Она запрокинула голову, затаила дыхание. Придя в себя, Эшли спросила: – Серьезно, где вы этому научились?
– Мы с Рейчел продолжали бегать, пока учились на медицинском факультете. Я был ее тренером, она моим. Ей это было необходимо, потому что она унаследовала у матери особенность строения ног.
– Какую именно?
Я потрогал ее ногу рядом с большим пальцем.
– Бурсит.
– Вы массируете женщинам стопы, чтобы избавить их от бурсита?
Я нажал ей на свод стопы, заставив поджать пальцы.
– Вам трудно в это поверить?
Она покачала головой.
– Вот это, я понимаю, любовь!
– Винс не массирует вам ноги?
– Нет, даже если я выдам ему резиновые перчатки.
– Надо будет с ним потолковать.
Она щелкнула пальцами.
– Отличная мысль! Раз вы составляете список тем, не упустите свой фокус с добыванием огня.
– Нет уж, – сказал я с улыбкой.
– Почему?
Я надел ей на ногу носок и засунул ногу в спальный мешок.
– Потому что я бы начал с другого.
– С чего?
– С приобретения спутникового телефона.
Не знаю, что было лучше: свет костра или ее смех.
Согревшись у костра, я лежал без сна, провожая насмешливым взглядом очередной авиалайнер, пролетавший над нами на высоте 30 тысяч футов. Эшли спала, негромко посапывая. Легкий ветерок шевелил ветви нашего шалаша и заставлял подмигивать бессчетные звезды в небесах. Мне не давало покоя решение, которое предстояло принять завтра. Действительно ли я что-то разглядел или после двух недель мучений начал принимать желаемое за действительное?
Неожиданный звук заставил меня прислушаться. Мне почудился хруст снега. Я уже представлял двоих людей, остановившихся под нашим деревом: они вздыхали и кряхтели. Гости, видимо, были довольно грузными, иначе откуда взялся этот хруст? Я потянулся к Эшли, но она перехватила мою руку.
Я вылез из спального мешка, схватил лук и стрелу и засел между Эшли и «дверью». Рука Эшли лежала у меня на затылке, из моего рта вырывались облачка пара. Снова подморозило, и я весь покрылся мурашками. Менее чем в пяти футах от нас расхаживало, фыркая, неведомое существо. Потом я услышал стук.
Оленьи рога!
Поняв, что олень чешет рога о дерево, я облегченно перевел дух. Эшли поняла, что опасность миновала, и убрала руку. Существо еще пофыркало, издало звук, похожий на тяжелый вздох, и ускакало.
Я положил лук и залез в спальный мешок.
– Бен? – нарушила тишину Эшли.
– Что?
– Вы сможете уснуть?
– Легко.
Я придвинулся поближе к ней. Из ее мешка виднелись только глаза и губы. Она уже спала. Я долго бодрствовал, наблюдая за паром, поднимавшимся из моего рта, и вспоминая почему-то песенку «Что делает рыжего рыжим» из диснеевского «Питера Пэна». Кажется, я даже спел ее шепотом. Вот что делает с человеком высота в сочетании с голодом!