– Теперь видите?
– Да… – Она немного помолчала. – Как вы вообще умудрились это разглядеть?
– Сам не пойму.
– Настоящий подвиг!
– На этот подвиг у меня ушло десять минут. На солнце эта штука должна засиять. Если это сделано людьми, то оно отразит солнечный свет и тем самым докажет свое неестественное происхождение.
Мы стали ждать, стараясь не смотреть в ту сторону, чтобы наша затея не лишилась смысла. Если много раз повторить одно и то же слово, то останется только звук, утративший смысл. Вот и здесь было то же самое.
Солнечный свет скользнул по горному склону, гоня перед собой тень, и заглянул в долину. Наконец-то мы увидели, что она собой представляет: пространство, ограниченное с трех сторон крутыми зубчатыми горами, посередине которого разлилось хвойное море, исчерченное ручьями и усеянное замерзшими озерцами. Многие деревья высохли, тысячи, лишившись коры и выбеленные солнцем, высились как одинокие часовые. Упавшие великаны лежали под самыми разными углами, создавая первозданный хаос библейских пропорций.
– Как называется игра, в которой вы берете пучок соломинок, ставите их торчком, а потом позволяете упасть, как им вздумается?
– Бирюльки.
– Вот-вот! – Я обвел рукой зеленое море внизу. – Похоже, Создатель затеял здесь игру в гигантские бирюльки, но уже в самом начале отвлекся.
Она засмеялась.
Прежде чем солнце засияло вовсю и блеск снега лишил нас всякой возможности что-либо разглядеть, бурый предмет засверкал. Или замерцал. Одновременно замерцало нечто, расположенное ниже него.
– Видите? – спросил я, не поворачивая головы.
– Ну да… Только я не уверена, что это: бликующий лед или снег или что-то другое.
– А вы приглядитесь. Видите вон ту прогалину?
– Вижу.
– Вдруг это замерзшее озеро?
– Ну и что?
– А то, что я бы, например, решив построить домик в горах или еще что-то, чтобы забраться подальше от людей, выбрал бы местечко на берегу озера.
– Понимаю.
Солнце сияло все ярче, блеск снега слепил глаза и уже ничего не позволял разглядеть.
– Ну что скажете?
Я показал пальцем, каким путем мы пришли. Идя дальше по этому маршруту, мы бы спустились, промахнувшись мимо долины, которой сейчас любовались.
– Там нам было бы теплее, легче дышалось бы. Но я не знаю, куда это нас приведет и сколько времени нам туда идти. – Я описал рукой дугу, ткнув пальцем в отдаленный предмет, привлекший наше внимание. – Там, среди этих «бирюлек», снегу по уши, там густая чаща, замерзшие ручьи под снегом, куда я могу провалиться. Если эта штуковина не оправдает наших надежд, то мы потеряем лишнее время и силы, когда потащимся потом вон к тому перевалу, с которого, как кажется, можно будет спуститься ниже…