Дороти заплакала, очень тихо, и я вспомнил, что и раньше она плакала так же бесшумно. Я встал, подошел к ней и положил руку на плечо. Оно чуть подрагивало.
— Приезжай на ферму в субботу, — повторил я. — Привези детей, приезжай сама, и мы обсудим, как тебе покончить с собой. Возможно, мы сможем найти что-нибудь более-менее приятное.
— Ты мне не веришь, — всхлипнула она.
— Я тебе верю.
— Нет, не веришь.
— Возьми, — я протянул ей носовой платок. Дороти вытерла глаза и посмотрела на меня.
— Когда ты их отрастил?
Я пригладил усы.
— Года два назад.
— Знаешь, на кого ты с ними похож?
— На кого? — вздохнул я.
— На Дона Амеха. Ты помнишь Дона Амеха?
— Конечно, — ответил я. — Дон Амех и Алиса Фей.
— Усы у тебя, как у него, но вот одежда… Кого ты в ней изображаешь?
Я оглядел себя. Старые вылинявшие джинсы, которые я считал модными, выцветшая рубашка, купленная у «Сирса» до того, как я перестал пользоваться услугами этой фирмы.
— Никого я не изображаю.
— Раньше ты носил костюмы. Я помню, ты не надевал ничего, кроме костюмов и жилеток. Ты даже заказывал их в Лондоне. Кстати, ты знаешь, что Макс старался одеваться так же, как ты?
— Первый раз слышу.
— У него тридцать или сорок костюмов и пиджаков. Вы практически одного роста и веса. Если они тебе нужны, можешь их взять.
Я обдумал ее предложение.
— Вот что я тебе скажу, Дороти. Я куплю пару костюмов.
— Ты можешь взять их и так.
— Лучше я их куплю.
— Пожертвование вдове Квейн, да?
— Почему бы и нет?
— Ну, деньги мне не помешают. Пошли.
Она поднялась, не выпуская из руки бокала, и пошла в спальню. Уже не плача. Я шел следом. Спальня была такой же чистой и аккуратной, как и весь дом. Дороти раздвинула двери встроенного шкафа, занимающего чуть ли не всю стену.
— Выбирай, — сказала она.
На деревянных плечиках висело двадцать пять или тридцать костюмов и не меньше пятнадцати пиджаков. Костюмы главным образом серые и синие, из шерстяных тканей, несколько твидовых очень симпатичных расцветок и два летних, из светлого габардина. Макс, похоже, не жаловал синтетику. Пиджаки он предпочитал из твида и ткани «в елочку». Нравилась ему и шотландка приглушенных тонов. Я выбрал серый летний костюм и еще один, коричневый, из твида, видимо, ни разу не надеванный. Я подумал, что твидовый костюм необходим мне для прогулок по ферме. Грубый на ощупь, ворсистый, к нему, решил я, очень подойдет трость из терна. Взял я и два пиджака, один опять же летний, другой — из темно-серого кашемира. Макс определенно не ограничивал себя в одежде.
— Хочешь их померить? — спросила Дороти, когда я отошел от шкафа.