— А что с ним случилось? — спросил Мурфин.
— Новым президентом стал кандидат оппозиции.
— А Чадди?
— Не знаю. Наверное, уехал обратно в Чикаго.
— Знаешь, что я тебе скажу?
— Что?
— Макс, скорее всего, знал не больше нашего…
— И посмотри, что с ним стало, — закончил я фразу Мурфина. — Он начал действовать, едва Салли Рейнс упомянула Чадди Джуго, о котором ей сказала моя сестра. Он позвонил в те же города, что и ты, и понял, почему исчез Арч. А потом попытался обратить имеющуюся у него информацию в наличные, и это его решение оказалось ошибочным.
— С кого он хотел получить деньги?
— Не знаю, но он говорил Дороти, что затеял большое дело, которое может принести ему двести тысяч.
— Для Макса многовато, — заметил Мурфин.
— Полностью с тобой согласен. И те, к кому обратился Макс, вероятно, решили, что сумма слишком велика, или не доверяли ему, а в итоге Макса зарезали. Я думаю, что и Салли Рейнс застрелили по той же причине. Не знаю, попыталась она выудить из них деньги или нет, да это и не имело никакого значения. В любом случае они не могли оставить ее в живых.
Мурфин отпил виски.
— Похоже, с Арчем Миксом произошло то же самое. Он начал кое о чем догадываться, и его пришлось убрать.
— Возможно. Я уверен, он не стал бы им потакать.
— Нет, не стал бы, — Мурфин помолчал, а затем улыбнулся. — Интересное выходит дельце. За два месяца до выборов профсоюз государственных работников готовит забастовку в десяти или двенадцати крупнейших городах страны. И кому это на руку?
— Только не демократам.
— Это точно. Если они не получат большинства в основных штатах, если Нью-Йорк, Иллинойс, Калифорния, Пенсильвания и еще пара других не пойдут за ними, исход ноябрьских выборов будет предельно ясен, не так ли?
— Еще бы.
Мурфин восхищенно поцокал языком.
— Потрясающе, не правда ли? — внезапно его посетила какая-то мысль, потому что уголки рта поползли вниз, а на лбу появились складки морщин. — Но я не представляю, кто мог это все придумать? Уорнеру Бакстеру Гэллопсу такое не по зубам.
— Нет, это не он, — кивнул я.
— И мне кажется, это не ЦРУ.
— Да, — я вновь кивнул, — для них это слишком большой кусок, особенно сейчас.
— И республиканцы не пойдут на такое. Над ними все еще витает тень Уотергейта.
— Я думаю, они тут ни при чем, хотя именно они и окажутся в выигрыше.
— Есть другие идеи? — спросил Мурфин.
— У меня нет, но, кажется, я знаю человека, у которого их предостаточно.
— Кто это?
— Мой дядя Ловкач. Мне, разумеется, неизвестно, какова его роль в этой истории, но полагаю, что у него должны быть интересные мысли. Особенно, если учесть, что организовать забастовку и тем самым предопределить поражение Чадди Джуго предложил именно он.