– Держи, – протянул мне карандаш красноармеец, и я, усмехнувшись, попытался его взять.
К моему удивлению, карандаш, полупрозрачный и с трудом видимый, остался в моей руке и ощущался как холодный кусочек дерева. Ну, зимой замерзшую палочку приходилось в руках держать? Примерно так.
– Интересненько. – Я покрутил ни грамма не затупившуюся писчую принадлежность и уверенно расписался под своей фамилией.
Коротко вспыхнув красным, на договоре четко проявились все росписи.
– Надо же! – Я усмехнулся, глядя на ярко-красные карандашные росчерки, они настолько глубоко впитались в бумагу, что фактически стали ее частью. Хотя… фиг его знает, что на самом деле произошло с бумагой. – Ну что же, товарищи. Сейчас вы можете считать, что находитесь в заслуженном отпуске. Но уговор – сильно не шалить. И это в ваших же интересах. Вы хоть и сильны, но пара-тройка некромантов с каждым из вас справится. Не стоит перебарщивать в шутках. Договор вы, может быть, и не нарушите, но вам от этого точно легче не станет.
– Учтем. Пока, командир. Ежели что – зови, мы мгновенно явимся! – И призраки растаяли.
Ну, буду надеяться, что они особо в НИИ бедокурить не станут. Хотя… там есть несколько достаточно опытных некромантов, чтобы пресечь безобразия.
Усмехаясь, я представил вероятное появление этих ветеранов в женском душе и заржал. Нет, понятно, что это не самая добрая шутка, но за такие проделки ветеранов я не отвечаю.
Все еще посмеиваясь, подобрал так и лежавший на столе браунинг, вложил его в отлично сформованную кобуру из очень толстой и плотной кожи. Как мне сказал полковник, в их мире эти кобуры-приклады из дерева делались, а тут кожаные. Ну, миры хоть и похожи, но все-таки разные.
Накинув длинный плечевой ремень, задвинул пистолет за спину, чтобы не болтался, вытащил из ручейка каску с морошкой и неторопливо потопал к институту. Пистоль в принципе годен только в коллекцию. Хотя, скорее всего, просто продам. Небогат я, от слова «совсем», хоть маленько и набрал деньжат в последнее время. А хороший дом стоит денег. Или как взятку пистолет можно использовать, ибо чиновники никогда не меняются. И отмазки всегда находят законные. Чтобы оправдать ничегонеделание. Кстати, что интересно, судя по надписи на затворе, браунинг числился в московской жандармерии, еще царской. Нехилый крюк проделал этот пистоль. История, так сказать.
Хотя, по мне, лучше новейшей истории ничего нет. Ее мы хотя бы своими руками пишем.
И с отличным настроением, помахивая каской с морошкой и насвистывая «Марш авиаторов», я потопал к госпиталю.