– Это? – Я выглянул за борт. Внизу переливался светом небольшой городок. – Это Иннополис, тут старатели, поисковики, наемники пар спускают после розысков. Неплохой городок. Им владеет клан Кофманов.
– Как владеет? – удивилась девушка. – Нет, я понимаю, что у вас капитализм, частная собственность и всякие прочие непотребства. – Тут она улыбнулась и развела руками. – Вася, я комсомолка, ну не могу пока думать по-другому. Но как можно владеть целым городом?
– Ну, целым городом Кофманы и не владеют, они владеют электростанциями, системами жизнеобеспечения и всеми продуктовыми магазинами в Иннополисе. Плюс проценты в каждом заведении, где спускают пар старатели. – Я промолчал о том, что некоторые из этих заведений используют труд очень симпатичных девушек, и я разок оттянулся в здешнем борделе. Просто хорошо отдохнул после очень тяжелого рейса. – Кофман-основатель строил этот город, был каким-то начальником. После Катастрофы Казань, да и остальные города, были разрушены. Множество погибших, инфраструктуры нет, начались эпидемии. Военные договорились с Кофманом, что он на месте стройки организует центр спасения. Ну, он это и сделал, качественно и быстро, потом построил на месте центра спасения город. При этом сумел прибрать к рукам основные средства. Хитрый мужик был. И очень башковитый. – Я поглядел на огни этого городка и перевел взгляд на светящиеся стрелки часов. – Ну, вот и вахта заканчивается, Варь, скоро смена.
– Надо же, как быстро все пролетело. – Белова встала, поправила юбку. – Вась, мне можно самой уйти, это не нарушит никаких правил?
– Варь, не заблудишься? Хотя тут сложно заблудиться. Сейчас спрошу дежурного. – И я включил микрофон…
15 августа 2241 года, воскресенье
Остров Соловецкий
Василий Ромашкин
– Какой кайф!!! – Я медленно опустился в парящую воду геотермального источника на самом краю острова, практически у берега Соловецкого моря. – Как хорошо!
Все, скоро заканчивается карантин. Целый месяц ничегонеделания. Еще неделька-другая, врачи закончат обследования, и все, в дорогу. Первые две недели в боксе-одиночке, если бы не планшет и телевизор, – с ума сойти можно было бы со скуки. Да еще эта больничная одежда.
У девчонки-кладовщицы оказалось извращенное чувство юмора, выдала мне рубаху до колен с развеселыми желтенькими утятами. А на сменку – с лягушатами, причем розовыми. Когда меня экипаж увидел в этом – ржач был такой, что чуть стекла не повылетели. Как меня только не называли. И лягушоночком, и утенькой, и еще по-всякому измывались.
Впрочем, это было потом. А первую неделю я просто ел и спал. Даже упражнения на три дня забросил, отсыпался. Потом строгий карантин сменили на более мягкий, разрешили ходить в общую столовку, где у меня случился нехилый конфуз. Белья-то, кроме этой рубашки, не выдали. Так все и ходили, как малолетки голозадые. Ну, у меня еще кинжал некроманта на голени пристегнут, а на другой «дерринджер», без оружия я себя совсем голым чувствую.