– Ты сам и сообщил.
– Просто повезло перехватить того гонца.
– Но сообщил именно ты.
– Да я не спорю, сам и сказал.
– Но это им скорее во вред пошло.
– Просто очень удачно использовали сильные стороны противника против него же. И, кстати, еще ничего неизвестно, как там на реке обернется.
– Если ты уверен в своих людях, то все пройдет хорошо.
– Уверен. А далеко еще до этого острова?
– Если ветер не изменится, мы будем возле него завтра.
– Так близко? На моей карте там нет ни клочка суши.
– Моряки избегают этих мест. Или ближе к проливам держатся, или ходят западнее, где можно по пути устроить безопасную стоянку.
– Даже демы там стоять опасаются.
– Да, слава у островов дурная, но иногда ничего другого не остается, как бросать якоря.
– Есть что-то, о чем я должен знать? Опасные течения, рифы?
– Течение есть, но ничего опасного в нем не вижу. Рифы только у восточной оконечности острова, их хорошо видно, с остальных сторон подходы чистые.
– Зерд, я все хотел спросить. Что тогда случилось? Как ты потерял корабли? Как получилось, что твой попугай попал к жрецам?
– Дан, может, когда-нибудь я и расскажу все. Сейчас не готов. Не хочу вспоминать. Я тогда был излишне самоуверен. И за это поплатились дорогие мне люди. Спасая меня, Чедар Нарус выдал себя за стража. Надел мои доспехи, при нем остался попугай. Почему птица не смогла потом улететь, я не знаю. Меня без чувств отнесли на быстроходный корабль. Кто-то из стрелков понял, что я не из простых воинов, хотел взять живым, пустил тупой болт в голову. Будь я в сознании – вряд ли бы выжил. И уж доспехов у меня никто бы не забрал, не говоря о птице. Я потерял всех, осознание этого дурно на меня повлияло. Сам не свой был. В ином случае церковники не смогли бы взять меня так легко.
– И церковники не распознали подмены?
– Чедар Нарус очень похож на меня. Мы ведь братья. Точнее, это тело принадлежало его брату.
– И он дружил с тобой после того, как ты оставил его без брата?!
– Их отдали жрецам. Братом те занялись в первую очередь. Превратили его в живую куклу, а потом почему-то забраковали, чужим он не достался. Такое нередко случается. Из таких забракованных обычно и получаются стражи. Только не спрашивай почему, ответа у меня нет. Идеальное вместилище для чужого разума, их будто специально создают для наших нужд. Я пришел в себя, лежа на куче разлагающихся тел. Сумел выбраться из ямы, потом освободил несколько таких же бедолаг. Некоторые боялись убегать, некоторые уже не могли. Чедар остался со мной. Нас могли различать только самые близкие люди, среди церковников таких не оказалось.