Словом, несчастный случай. Нелепый. Закономерный.
И все же, в моих мыслях занозой сидел вопрос.
Когда поминки закончились, я не смогла его не задать:
– Мама, ты подливала ему «Релаксам»?
В ее глазах опять мелькнуло то самое, пострашней. Она тут же глаза отвела. Этого было достаточно. Но мама снова на меня посмотрела и тихо произнесла:
– Ты правильно догадалась. Наверное, дозу переборщила.
На обратном пути я обдумывала случившееся. Рядом дрых ничего не подозревающий Сладкий. На поминках он с удовольствием назюзюкался с незнакомыми мужиками, виденными в первый и последний раз в жизни. Судя по физиономии, чувствовал он себя прекрасно. А вот меня неотступно мутило и крутило живот. Я была за рулем, ни капли не выпила, и мутило меня оттого, что «Реласкам» поставляла для отчима именно я.
Мы никогда больше с мамой это не обсуждали. Зачем? По умолчанию установилось табу. Тема закрыта. Лишь одно для меня осталось неясным: то была случайная передозировка? – или мама сознательно отравила осточертевшего мужа?
В конце весны мама позвонила мне на мобильник.
– Доченька, как ты там поживаешь?
– Нормально… – Я ответила машинально, но почему-то сразу подумала, что, вероятно, все не так хорошо, как мне кажется.
– У нас тоже все – слава Богу. Живем… Сестричка, вот, шлет огромный привет. Только стесняется… Устроилась на работу вроде твоей. Называется, менеджер по продажам. Ходит теперь со значком «Спроси меня как?»…
Я кашлянула. Не стала маму разочаровывать. Хотя, конечно, обидно. Недалекая женщина искренне полагает, будто дебилка с ярким значком может считаться того же полета, что и специалист с высшим образованием и долгой карьерой.
– Слушай, доченька. В нашем городе никакой перспективы. И я подумала… Ты ведь в столице, знаешь, что там и как… Сестричка хочет к тебе приехать, попробовать свои силы…
– Мама, а где она будет жить?
– У тебя. Для начала…
Повисла пауза. Эта пауза висела давно, все минувшие годы моей жизни в столице, но только сейчас до меня дошло, что провинциальный синдром имеет все шансы никогда не закончиться. Хорошо хоть, мама не знала об отдельной квартире, которая досталась мне в память о личной драме. А то по душевной своей простоте могла б и уверенней замахнуться. С нее станется. С ее материнской любовью. И еще я припомнила, как сама приглашала маму пожить, когда некому было сидеть с Малышом. В то далекое время она не смогла. Опять же, из-за сестрицы. Я не злопамятна. Просто, реалистична.
– Извини, мама – нет.
Мы еще с ней о чем-то поговорили, но как-то фальшиво, только бы разговор закруглить. В душе сгустился мутный осадок. Чужие дети никому не нужны.