Вдруг меня подхватило, прижало, скольжение замедлилось. Остановилось. Катастрофы не будет. Меня надежно держал Герма н.
– Поосторожней, не увлекайтесь!
– Я знала, вы меня спасете. Я вам верю.
– Не верь мужчинам. – Он улыбался, глаза лучились.
– Почему? – Дышалось тяжело.
– Потому. – От него исходил жар. – Все будут хотеть от тебя одного. И, в конце концов, обманут.
– Что, и вы? – Сглотнула слюну.
– Я?.. Я в первую очередь.
Опять ирония. Но я видела: за веселой его игрой, в глубине, в самом омуте глаз, лежит темная грусть. И еще обратила внимание: он перешел со мною на «ты». Я почувствовала щекочущее смущение.
Внезапно он объявил:
– Вам осталось пятнадцать минут. Не забудьте сдать лыжи. Держите номерок.
Протянул мне жетон, оттолкнулся и заскользил прочь, даже не попрощавшись. Оглянулся. Но не на меня, а наверх, на начало склона.
На бугре, в стороне от лыжников, стоял наблюдатель. Жена.
Вернувшись домой, купила журнал «Туризм-отдых». Перед глазами романтически запестрило: Домбай, Паландакен, Высокие и Низкие Татры, Червиния, Андорра, Цель-ам-зее, Вальдд′Изер, Шамони, Мерибель, Куршавель. Хотя бы раз в год нужно куда-нибудь вырываться. А по выходным можно кататься недалеко от столицы. Разумеется, при наличии денег.
Решила об этом поговорить с моим Сладким. А то что-то совсем мы закисли. Одно и то же: его родители, мои родители, его работа, моя работа, наша квартира – замкнутый круг и никакого просвета. Пора из этого выбираться.
– Как ты относишься к активному отдыху?
– Нормально.
– А не заняться ли нам горными лыжами?
– Дорого.
– Ну так найди возможность заработать.
– Зачем? Мне хватает.
– Я говорю об отдыхе!
– Так и я о нем же.
В очередной раз мы торчали с ним дома без цели. В очередной раз зря убивали наш выходной. В очередной раз единственным проявлением чего-то общего между нами была всегдашняя, неизбывная скукотища.
– Горы, снег, солнце, лыжи! Неужели не интересно?!
– Я жил без горных лыж и еще столько же проживу.
– Может, и без меня проживешь?
Он посмотрел с удивлением, будто впервые увидел. Его глаза затуманились непонятной мне грустью, а губы скривила усмешка:
– Вот бы хоть раз попробовать.