Проехали через Рону по мосту Монблан и свернули направо на одноимённую набережную. Теперь прямо, вдоль берега Женевского озера. Набережная Монблан плавно переходит в набережную Вильсон, та, в свою очередь, в улицу Лозан. Дальше, уже в департаменте Во, она переходит в улицу Швейцария. Выехав на трассу, машина разогналась до сотни миль в час. Так мы минут через десять на месте будем.
Пока ехали, я решил расспросить Алонзо об островах. Откуда они в Женевском озере взялись? Само озеро, как я помнил, представляло собой достаточно узкую и глубоководную щель на границе Бернских Альп. Нет там внутри и не может быть никаких хребтов. Оказалось, что островов в Женевском озере всего два и оба искусственные. Насыпаны они на мелководье около портов. Вначале эти островки предназначались для их защиты, а потом оставлены как память и для завлечения туристов. Тот остров, на который мы направляемся, считается крупным. Больше двух тысяч квадратных метров.
Как место для тайной встречи, он идеален. Сейчас, разумеется, поздней осенью, а не летом, когда тут на один квадратный метр приходится по нескольку туристов. Весь северный берег Женевского озера, вдоль которого мы сейчас едем, называют Швейцарской Ривьерой. Но это летом. А сейчас тут достаточно безлюдно. Мы переправимся на остров с северного берега, а наши визави, скорее всего, с противоположной стороны озера, из Франции.
Так за разговорами и доехали. Вот и Роль – небольшой патриархальный городок, известный своим знаменитым «Променад дез Амур». Свернули вправо на улицу Пор и припарковались на пустой стоянке. Дальше пешком. Водитель остался в машине ждать нашего возвращения. А мы прогулялись до берега. Сыро, дорожки усеяны опавшей листвой. И ветерок достаточно промозглый. Не удивительно, что народу на улицах не наблюдается.
Вон он, остров Арп – сто метров до него, не больше. Сто метров гладкой, как зеркало, воды. И достаточно прозрачной воды: даже камешки на дне видны. У деревянного причала, более всего напоминающего деревенские мостки, покачивались на привязи две лодки. И колокольчик на столбе.
Я позвонил. Через пару минут от ближайшего строения отделилась неторопливо поспешающая фигура. Плюгавенький мужичонка в куцем пальтишке. Возраст трудно определить. Может быть, сорок ему, а может, и все шестьдесят. Подошёл, назвал цену за аренду лодки. Банкир наш, услышав, сколько именно с него пытаются содрать за два часа аренды, взбеленился и начал азартно торговаться. И минуты не прошло, как сбил цену вдвое. А цена-то – копеечная. Я бы точно не стал торговаться. Но Алонзо ведь не кто попало, а один из крупнейших банкиров Швейцарии. Вот так, копеечка к копеечке у них состояния и складываются. И это неистребимо.