Потом, когда в Чатсуорте по моему приказу начинается столпотворение и повозки нагружены моими вещами, мне приходится забираться на лошадь и, стиснув зубы из-за глупости этого предприятия, ехать на юго-восток во главе каравана – четыре трудных дня по неприветливым краям, где дороги по утрам покрыты инеем, а к середине дня превращаются в непролазную грязь, через броды, в которых высоко стоит ледяная вода, выезжая на зимнем рассвете и останавливаясь в сумерки. Все ради того, чтобы попасть в Татбери и попытаться хоть как-то привести дом в порядок, пока не приедет эта королева, от которой одно беспокойство, и не испортит нам всем жизнь.
1568 год, зима, Хэмптон-корт: Джордж
– Но почему королева желает, чтобы ее отвезли в замок Татбери? – спрашиваю я Уильяма Сесила, единственного человека в Англии, которому известно все.
Он торгует тайнами. У него монополия на тайны.
– Чатсуорт подошел бы больше. Королева ведь желала бы, чтобы мы приняли Марию в Чатсуорте? Честно говоря, я сам не был в Татбери несколько лет; но вы же знаете, что Бесс купила Чатсуорт при прежнем муже и принесла мне его в приданое. Она так поработала над домом.
– Шотландская королева пробудет с вами недолго, – мягко говорит Сесил. – И я бы предпочел, чтобы она остановилась в доме с единственным входом, через сторожевую башню, который можно хорошо охранять, а не глазела из пятидесяти окон на прекрасные парки и не выскальзывала из полудюжины дверей в сады.
– Вы же не думаете, что на нас нападут?
Меня поражает одна мысль об этом. Только потом я понимаю, что Сесил, похоже, знает окрестности замка Татбери, что странно, ведь он никогда там не был. А говорит так, словно знаком с той местностью лучше, чем я сам, как такое возможно?
– Кто знает, что может случиться или что взбредет в голову женщине вроде нее или кто придет ей на помощь? Кто бы мог подумать, что два десятка ученых дворян, получивших четкие указания и наставления, при хорошо обученных свидетелях и безупречных доказательствах, усядутся расследовать ее поведение, увидят самые скандальные документы из когда-либо написанных, а потом поднимутся, не придя к общему решению? Кто бы мог подумать, что мне придется трижды созывать трибунал, а приговора я так и не получу? Она что, всем вам так вскружила головы?
– Приговор? – повторяю я. – По вашим словам выходит, что это был суд. Я думал, мы совещаемся. Вы сказали, что это было расследование.
– Я боюсь, нашей королеве в этом случае дурно послужили.
– Но почему? – спрашиваю я. – Я думал, мы сделали то, чего она желала. Она сама прекратила расследование, сказав, что оно несправедливо по отношению к шотландской королеве. Она ведь сама очистила шотландскую королеву от всех обвинений? Вы ведь должны быть довольны? Наша королева, без сомнения, довольна, что мы провели тщательное расследование и не нашли ничего против ее кузины. И, учитывая все это, почему бы нашей королеве не пригласить королеву Марию пожить у нее при дворе? Почему ей нужно селиться у нас? Почему они не могут жить как кузины, в мире, королева и наследница? Теперь, когда ее имя очищено?