– Что? – не понял Юрий.
– Ой, я это вслух сказала? Я имею в виду, кулаки у вас такие… Убить можете.
– Никого я убивать не собираюсь… Хотел бы – убил бы вчера…
– Извините, я не знаю, как так получилось, – честно призналась Люся, прижимая руки к груди для пущей убедительности.
– А ты чего ворвалась-то ко мне?
– Так Клавдия Михайловна внушила мне, что вы собираетесь покончить жизнь самоубийством. Ну я захожу и вижу – сидит человек, потрошит упаковки с таблетками… Ну что я могла подумать? Тут уж не до галантных манер!
– Ну понятно! Жизнь мне спасала, добрая самаритянка! А теперь представь себя на моем месте. Сижу дома, в одиночестве, спокойно размышляю о тщете всего сущего, о самоубийстве и не помышляю. Тут сзади подкрадывается кто-то и с воплями нападает на меня. Я чуть не окочурился от испуга, и никакое бы самоубийство не потребовалось. Чудом не скончался от разрыва сердца! Представляешь, врывается какая-то тетка, от которой разит алкоголем, и одним махом выбивает из моих рук витамины и таблетки, которые мне прописал врач, а потом встает в третью позицию и начинает проповедь о жизненных ценностях. С чего это уважаемая Клавдия Михайловна решила, что я хочу покончить счеты с жизнью, не знаю. Я уже высказал ей все, что думаю по этому поводу. И, кстати, пузырек с сильнодействующим снотворным она вчера нашла и очень извинялась. Он закатился под буфет.
Щеки у Люси от стыда стали красные, как спелые помидоры.
– Я… это… Извините. Я даже не знаю, что сказать.
– Да что тут скажешь? Помогла мне – класс!
– Не надо утрировать! Я еще и не начинала помогать! Сейчас вот встану… Ой… Что-то не могу.
– Ты полежи пока, я рассольчику принесу, – усмехнулся Юрий.
– Я не люблю соленое.
– Я тоже, но в твоем состоянии, говорят, помогает.
– Вы так говорите… Я вообще не пью! Бес попутал, вернее, Клавдия Михайловна, – отвела глаза Люся. – Да и негоже мне разлеживаться в квартире незнакомого мужчины, – закончила она, вспомнив о воспитании и нравственности.
– Юрий, – протянул ей руку хозяин квартиры, – можно просто Юра.
– Люся, – ответила она, – просто Людмила Валерьевна.
– Ничего себе «просто», – засмеялся он. – Я за рассолом. – Коляска заскрипела, и Юрий скрылся за дверью.
«Что я делаю? Какой позор! Ну, Клавдия Михайловна!» – думала в это время Люся.
Она все же встала с кровати, кое-как расправила постельное белье и села на диван, приняв мало-мальски приличную позу.
Юрий вернулся со стаканом мутной зеленоватой жидкости.
– Пей.
– Знаете, лучше чаю бы.
– Пей! А чай иди сама себе сделай на кухне. Там все есть, – ответил он.