Почему бы и не на Русь?
Здесь строится Университет, здесь полный пансион, жилье, финансирование — только работай. И — учи.
Кого?
Да уж есть кого! Ребят хватает, да и каких ребят!
Умные, смышленые, с такими работать — одно удовольствие!
А царевичи?
Исаак как-то больше общается с царевичем Иваном, Алексей наезжает редко. Зато деньги выделяет регулярно, хотя отчет и требует. Но это уже не вопрос Исаака. Царевич выделил ему пятерых ребят, которые занимались исключительно счетами и отчетностью, так ненавистной сердцу истинного творца.
Постепенно Университет заполнялся кадрами.
— Добрый день, сэр Исаак.
Улыбка у царевны Софьи была очаровательная. И вся она была такая… просто милая молодая дама в платье полуевропейского покроя. Темные волосы заплетены в длинную косу, платье без пышной юбки, никакой краски на лице — и все же было в этом что-то очень естественное и непринужденное.
Вот и Томас заулыбался. Умеет же царевна расположить к себе людей!
— Государыня, — по-русски ученый уже говорил как на родном языке, лишь иногда допуская ошибки, — мы рады видеть вас.
— Тем более что я с хорошими новостями. Мы скоро усилим Университет великолепным ученым. Антонио ван Левенгуком.
— Левенгук…
Ньютон нахмурился. Савари отреагировал быстрее:
— Этот шлифовальщик стекол?
Царевна смотрела невинно.
— Полагаю, что хорошо сделанное стекло тоже важно. Тем более, он привезет с собой микроскопы, а это важно для медицинского направления. Да и для натуралистов было бы удобнее наблюдать звезды в хороший телескоп?
— Интересно, что ему пообещал государь?
— Чуть побольше, чем лавку. — Лукавства в голосе царевны прибавилось. — К тому же на Руси никто не будет сомневаться в его уме, не так ли, господа?
Господа наперебой заверили Софью, что ради такой очаровательной женщины они и медведя в свои ряды примут. Софья покачала головой и сообщила, что принято решение о строительстве обсерватории. Чтобы удобнее было наблюдать движения небесных тел. А потому, сэр Исаак, вы обсудите, какая она должна быть, а уж мы исполним.
Исаак обещал. И, провожая царевну, улыбался своим мыслям.
— Обычно женщины на Руси не так свободны, — заметил Томас. — Я бы сказал, что государыня скорее напоминает француженку.
— Поверьте, друг мой, это впечатление весьма ошибочно. Нравы здесь весьма строгие и о галантности наших, да и ваших придворных дам не может идти и речи. Более того, любая дама, которая осмелится появиться на улице в европейском платье, вызовет… непонимание.
— Но царевна…
Томас задумался — и кивнул. И верно, общее впечатление строгости сохранялось, даже несмотря на улыбку и дружеское обращение.