Мы застыли как истуканы, ожидая, что аквалангист сейчас перестреляет нас всех, но он скользнул вниз по веревке, как паук съезжает по своей паутине, и пропал навсегда с наших глаз.
Тут у меня, видимо, началась истерика, потому что я тряслась и стучала зубами, и слезы текли, не переставая. Я не могла ни вытереть слезы, ни высморкаться, ни даже просто закрыть лицо руками.
— Кто-нибудь выпустит меня из этого проклятого кресла? — заорала я.
И пока Надежда увлеченно нажимала все подряд кнопки на пульте в стене, Александр, скривившись от боли в раненой руке, подошел ко мне и открыл чертовы задвижки.
— Где Лешка? — вскричала я и заметалась по лаборатории. — Сейчас все тут разнесу! — Я споткнулась о труп Гусева, но это совершенно на меня не повлияло.
— Вот, как раз кстати, — оживилась Надежда и подняла с полу гусевский мобильный телефон. — Звони-ка ты свекрови. Потому что здесь Лешки точно нету.
От волнения я так тряслась, что не сразу вспомнила номер. Ответил свекор, голос его был непривычно взволнованный:
— Ты представляешь, Маша, Валюше стало плохо прямо на улице, ее отвезли в больницу.
— А Лешка? — Я закричала так страшно, что даже до этого эгоиста кое-что дошло.
— Ты не волнуйся, он был в больнице, а потом его отправили домой. Адрес он знает, ведь уже большой мальчик.
— Откуда вам все это известно?
— Валюша сама звонила из больницы, сказала, что ей уже лучше и она постарается к вечеру вернуться домой. Вот видишь, ребенок слишком ее утомил.
Будь я в нормальном состоянии; я бы сумела объяснить старому эгоисту, что Валюшу утомили ежедневные хождения по магазинам, сумки до земли, беготня по поликлиникам и аптекам и ежеминутная готовность выполнять все его желания, но сейчас я только открывала рот, как рыба, и задыхалась. Где мой ребенок? Куда они его дели?
Надежда тронула меня за рукав.
— Они блефовали, они вовсе не похищали твоего сына. Просто сделали так, что свекровь почувствовала себя нехорошо на улице, ее и отправили в больницу вместе с ребенком. Они не вернулись вовремя, ее муж волновался, а ты от страха и поверила, что ребенка похитили.
— Где же он?
— Его повезли домой, так и едем домой! — твердо сказала Надежда.
Но дверь оказалась заблокирована.
— Надежда Николаевна, что вы там нажимали на пульте? — удивился Саша.
Он был такой бледный, что, казалось, сейчас упадет в обморок от потери крови.
— Ох, наверно, я что-то не то сделала, — испугалась Надежда. — Неужели нам отсюда не выйти? Но ведь у Гусева есть еще пульт, переносной.
Она помедлила, боясь прикоснуться к покойнику, но меня-то уж такая ерунда не остановила. Стану я бояться какого-то мертвого негодяя!