— Александр! — нервно окликнула его дама.
Он поднял голову. Глаза его горели темным огнем. Но огонь этот не светил, он пожирал его изнутри. Мне показалось, что если я подойду поближе, то услышу ровное гудение, как в топке паровоза. Хотя я и ожидала увидеть инвалида, но несколько обалдела.
— Не беспокойтесь, он абсолютно не опасен, — затараторила дама, — он будет сидеть тихо в углу. Если вам нужно убрать в этой комнате, вы просто скажите ему погромче, чтобы он уходил, или сами отведите.
Ест, одевается и пользуется туалетом он самостоятельно. — В голосе дамы появились горделивые нотки дрессировщицы диких зверей. — Значит, сегодня вы можете идти, к работе приступите завтра.
— А деньги? — напомнила я.
— Хорошо, — нехотя сказала дама, — деньги за завтрашний день я оставлю вот тут. Ключ возьмете в квартире напротив, я вас туда отведу и представлю.
С улицы раздался нетерпеливый гудок автомобиля. Дама открыла окно и высунулась в него по пояс, заорав истошно:
— Петя, поднимайся сюда!
Через пять минут в квартире появился Петя, дамин муж. Петя был мордат, розовощек, и видно было, что пиво он любит сверх меры. На меня Петя бросил один взгляд мельком и отвернулся. А я сразу поняла, почему дама так пристально меня изучала, прежде чем нанять на работу: муж был моложе ее лет на пятнадцать. Отсюда и пластмассовые заколки, и красненький молодежный костюмчик. Но, одернула я себя, мне-то какое до этого дело?
Дама нагрузила Петю двумя здоровенными коробками, в одной был, по моим предположениям, портативный телевизор, а в другой — сервиз, потому что дама уж слишком суетилась.
— Пойдемте! — Она показала мне, как закрыть дверь, и помчалась по лестнице, крича Пете, чтобы нес осторожно.
Я позвонила в квартиру двадцать девять.
Дверь открыли сразу же, очевидно, бабуля давно уже стояла у глазка.
— Ну что, подрядилась? — спросила старуха. — За сколько?
Почему-то всем в этом доме есть дело до моих заработков. Но с бабушкой я решила не ссориться, а попробовать выяснить что-нибудь про инвалида, меня очень беспокоил этот ровный огонь в его глазах.
Черт его знает, что у него в голове, вот стану я пол мыть, а он подкрадется сзади и стукнет чем-нибудь. Ему-то ничего не будет, у него все справки есть, а вот у меня маленький сын.
Бабуля провела меня в комнату, и там, при свете, я увидела, какая она старая — не меньше восьмидесяти. Мы познакомились, бабку звали Павлина Ивановна.
— В общем, так, Мария. Я тут главный сторож, караулю его, — она кивнула на стенку, — раз по восемь на дню захожу проведать. Накормлю и умою. Вот только убирать и готовить не могу — силы уже не те. Так что ты уж расстарайся. Все ж негоже, хоть и такой он, а живой ведь человек.