Шаг за шагом приближался Русаков к телефону. Снял трубку – ни одного гудка. Так и есть: нутро аппарата выпотрошено. Русаков бросил трубку и выбрался на улицу. Он знал, в ста метрах от дома есть будка телефона‑автомата. Знал он и другое: сил на эти сто метров хватит. Должно хватить! Не так уж он и мал, этот последний запас!
– Ничего, Тролль, не впервой… Что такое сто метров? Мы же бегали километров по сорок. Да еще по следу. А на финише – засада. Потому и дырок в нас считать не пересчитать. Откуда тут быть здоровью?.. У меня хоть ордена. А у тебя одни шрамы. И слепота не от старости… Дорогу к Ганке помнишь?.. Она хоть и приемная, а дочь хорошая. И внука назвала Андреем. Так что в случае чего беги к ней… Стоп! Скамейка.
Андрей Григорьевич хотел присесть, но. никак не мог наклониться. Выручил Тролль. Он вскинулся на спинку и, держась за него, Русаков опустился на скамейку.
Банда была большая. Поэтому не рассеялась по лесу, а вступила в бой. Одного не учли бандеровцы: молодой лесник скрытыми тропами вывел в тыл роту автоматчиков… К вечеру от банды ничего не осталось. Но главари ушли.
Больше часа крутился Тролль вокруг хутора, и все же следа не взял.
– Когда начался бой? – спросил Русаков у командира.
– На рассвете… Часа в три.
– Тогда все ясно. Они ушли в самом начале боя.
– Почему?
– Тролль берет пятнадцатичасовой след. А сейчас шесть вечера. Значит, так… Здесь мы ничего не найдем. Единственный выход – рыскать вокруг хутора расширяющимися кругами, пока Тролль не возьмет след. Кстати, кто именно ушел?..
– Старые знакомые… Дай мне человек пять, только быстрых на ногу.
На третьем кругу Тролль аккуратно подобрал хвост, прижал уши и сел.
– Порядок! – обрадовался Русаков. – Теперь придется бежать. Перемотаем‑ка, братцы, портянки. Начинается настоящая работа. Раз Тролль сел, боясь помять хвост, значит, след взят. Это уж точно. Видите, отвернулся в сторону – дает отдохнуть носу и ждет, когда я сниму поводок и ошейник. Не волнуйтесь, сломя голову он не помчится. Темп у Тролля давно отработан. Просто он любит работать самостоятельно, без подергиваний и понуканий.
Потом Русаков встал, передвинул пистолет на живот, потрепал Тролля и скомандовал:
– Вперед!
Собака повернулась к следу, отошла чуть влево, вправо и ходкой рысью побежала в чащу. Осенью в лесу всегда сыровато, собаке только это и нужно. В жару нос пересыхает, и чутье становится хуже. А в туман, после дождичка да еще в лесу – лучшего и желать не надо.
Тролль работал так называемым челночным методом: он все время рыскал вправо и влево от следа. Так он убивал сразу двух зайцев: во‑первых, давал отдохнуть носу и, во‑вторых, как бы поддразнивал сам себя: потерял след – найди. Ага, вышел на самый сильный запах. Фу, так и бьет по ноздрям! Можно чуточку уклониться.