Потом вышел на платформу.
В привычной вокзальной суете Денисов чувствовал себя свободнее, и она уже не казалась ему беспорядочной и бессмысленной, как в первые месяцы работы.
Морозный день тихо клонился к вечеру. На восьмой путь подавали фирменный скорый, с другого конца станции к нему уже тащился электрокар с длинным хвостом почтовых контейнеров. За ним должны были подать другой, поновее, с тремя гружеными тележками – для вагона‑ресторана.
К отправляющейся электричке по морозцу спешили женщины с обувной фабрики. Бойко перекликались мороженщицы.
Майор Блохин у себя в кабинете что‑то писал мелким неровным почерком, часто царапая бумагу. Увидев Денисова, он поднял авторучку.
– Ну как дела? – спросил старший инспектор. – Садись. Рассказывай…
– Надо написать запросы пассажирам, которые обращались к дежурным по камере хранения, – Денисов сел за приставной столик. – Может, кто‑нибудь видел – Не уловид, – майор Блохин протер пальцами стекла очков и пристально посмотрел Денисову в глаза Денисов стал излагать свою версию как можно короче и объективнее, чтобы старший инспектор не подумал, что Денисов сам не замечает ее слабые стороны Блохин все понял сразу, но перебивать не стал.
– Я выписал всех, кто по тем или другим причинам обращался к дежурным по камере хранения… – Денисов замолчал.
– Дальше не надо, – сказал Блохин.
Оставленный им листок с маленькими угловатыми буковками ежеминутно напоминал о себе Бумагу требовалось к утру отпечатать, подписать у руководства и направить по инстанциям.
– Теперь ты убедился, Денисов, что раскрыть преступление во много раз труднее, чем не допустить? Согласен: " Если каждый милиционер будет всегда об этом помнить, знаешь, как будет?
– А запросы?
Блохин усмехнулся:
– Клал ли преступник вещи в автокамеру? Заходил ли он туда? Это только догадки! А если клал? Ты думаешь, кто‑нибудь через полгода вспомнит, кого он видел в этой толчее?
– Но попытаться…
– С такими запросами я к начальству не пойду От своего имени берись, пожалуйста. А теперь извини, – он придвинул исписанный листок, – мне спецсообщение надо писать. Да еще отпечатать!
После ужина Денисов промыл в теплой воде авторучку, заправил, аккуратно расшил общую тетрадь, припасенную для конспектов, и взялся за запросы.
Писал он долго, пока не приехала из техникума жена, и потом, когда она легла спать, поставив будильник на полшестого, Денисов написал всем восемнадцати пассажирам, которые девятого июля прошлого года обращались к дежурным по автоматической камере хранения.
«Уважаемый товарищ! – писал Денисов. – Пусть Вас не удивит это письмо.