Встал из‑за стола. Девушка последовала за ним.
Долгий в упор оглядел Богданну. Узкие глаза раздевали, липли к стройным ногам, крутым бедрам, высокой груди.
– Ладно, – совсем трезвым голосом сказал Долгий и облизнулся. – Иди! А вы, пани Богданна, останьтесь.
– Нет, – на скулах Демьянко заиграли тугие желваки. – Пришли вместе и вместе уйдем.
«А он красивый, – вдруг подумала Богданна о Демьянко. – И сильный, совсем не боится». Мысль была так неожиданна, неуместна, что девушка покраснела.
Долгий по‑своему понял ее смущение. Зарумянившиеся щеки девушки придали ему настойчивости. Спокойно, однако упрямо повторил:
– Не лезь не в свое дело, уходи.
– Перестань, – Демьянко еще не терял надежды урезонить Долгого.
Губы Долгого искривились. Одним прыжком он очутился у лавки, схватил автомат, направил на Демьянко, прохрипел:
– Убирайся!
Богданна чувствовала, что теряет сознание. Под угрозой оружия Демьянко придется уйти, и она останется во власти оскотиневшего бандита. Если Демьянко попытается сопротивляться, его застрелят.
Однако девушка плохо знала своего спутника.
Демьянко нашел единственный выход из положения. Как и в фашистской армии, у националистов основу основ составляло слепое, нерассуждающее подчинение «низших» «высшим». На этом сыграл Демьянко. Даже не глянув на автомат, принял надменную позу и, отчеканивая каждый слог, проговорил:
– Это‑то еще что! Как со старшими разговариваешь, хам! Распустились, мерзота, быдло.
Расчет был верен. Холуйская душа, которая привыкла измываться над беззащитными и трепетать перед сильными, знатными, дрогнула. Долгий сообразил, что позволил себе слишком многое. Вдруг Демьянко оттуда, из Мюнхена?! Пристрелишь его здесь, а там тебя… Бандит не терял надежды добраться до западной зоны оккупации Германии.
Секунду продолжалось напряженное молчание. У Богданны онемели ноги.
Долгий опустил автомат.
– Слава Украине! – спокойно, будто ничего не случилось, сказал Демьянко и жестом пригласил Богданну выйти.
– Героям слава! – вслед ответил Долгий.
Спустились с крыльца. Пес не поднял даже головы, только покосился в их сторону. Стецко сидел на завалинке – отсюда он видел подходы к «зачепной хате» со стороны деревни.
Демьянко попрощался с ним небрежным кивком. Богданна сказала: «До свидания» и, сказав, сообразила, как нелепо звучат сейчас эти слова.
– Идите спокойно, не торопитесь, не оглядывайтесь, – вполголоса проговорил Демьянко. – Бояться не надо.
Богданна догадалась, почему он держится сзади, а не рядом – защищает ее собою от выстрела в спину. У девушки забилось сердце. На душе сделалось радостно и тепло, как никогда в жизни. Богданна заметила, что, пока сидели в хате, пасмурный день превратился в яркий, солнечный, услышала приветливый шум леса, увидела облака, которые неторопливо плыли в синем небе.