Молчали. Каждый думал о своем.
«Что делать?» – спрашивал себя Демьянко. Ответ был один, только один: преодолеть любовь! Отнестись, к Богданне, как она заслуживает, – с ненавистью. Этого требует долг. Богданна – преступница, которую он, Ростислав, обязан передать в руки суда.
Дорога была плохая, немощеная, машину отчаянно встряхивало на ухабах, она скрипела всеми суставами, крякала, чихал мотор. Демьянко не замечал страданий «мерседеса». Сидел, уставившись в одну точку прямо перед собой, рассматривал пятнышко грязи на лобовом стекле. Думал о сложности человеческих судеб, о будущем Богданны – невеселом будущем человека, который поднял руку на свой народ.
Въехали в пригородную рощу. Богданна глянула на Демьянко, и лицо спутника показалось ей постаревшим. Вспоминая потом эту поездку, Демьянко говорил, что она оказалась тяжелее фронта, тяжелее лихорадочных госпитальных недель.
– Сейчас город, – негромко напомнила Богданна.
Демьянко тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Ответил:
– Сойдем, минуем контрольный пункт.
– Почему? – она опять забыла о необходимости таиться, прятаться.
– У меня ненадежные документы, у нас обоих в карманах взрывчатка.
– Да, да, конечно, – грустно сказала девушка.
Отправились тем же путем, которым Демьянко уходил из города: через рощу, поле. Никто не обратил на них внимания – что может быть естественнее, чем парочка, которая возвращалась после загородной прогулки в воскресный день.
Быстро опускались сумерки. Демьянко взял Богданну под руку – держаться холодно, отчужденно нельзя. А заставить себя болтать о пустяках не мог. Чувствовал нежную теплоту девичьего плеча, подлаживал свои размашистые шаги под ее пружинящую походку, и это доставляло неизъяснимо приятное ощущение. Забыть бы обо всем, идти рядом с Богданной бесконечно…
Девушке тоже не хотелось разговаривать. Резкие впечатления сегодняшнего дня произвели полный перелом в ее душе.
Замкнутая, державшаяся в стороне от сверстниц, которые не понимали и не одобряли ее религиозности, покорная матери и священнику, Богданна инстинктивно берегла внутренние силы своего характера. Однако под оболочкой сдержанности таилась пылкость, решительность, ждавшие часа проявиться. Теперь пора настала – под влиянием вспыхнувшего чувства к Демьянко. И в сознании Богданны, пока еще незаметно, неясно для нее самой, шла напряженная борьба.
Благополучно миновали предместье, поднялись по крутой улочке к своему дому.
– Зайдем на минутку в парк, – попросила Богданна. – Я так люблю это место.