Правда, в 1987 г. появилась книга о В. А. Русанове московского географа и историка Арктики В. С. Корякина, в которой говорится, что версия последнего маршрута «Геркулеса» ошибочна. В. С. Корякин утверждает, будто в 1912 г. Русанов хотел дойти всего лишь до устья одной из великих сибирских рек, Оби или Енисея. При этом автор не склонен ассоциировать перечисленные в русановской записке объекты (начиная с Новой Земли) с трассой намеченного плавания, и подобный подход выглядит, как мне кажется, не очень убедительно.
Если же оставить в стороне споры об истинных намерениях Русанова, нелишне задаться дополнительным вопросом: почему он обставил свое предприятие небывалой секретностью, почему ни один из членов экипажа не знал толком, куда конкретно и на какой срок уходит он в Ледовитый океан на борту «Геркулеса»? В письмах штурмана К. А. Белова к родным говорится, например: «Идем на Шпицберген, оттуда на Новую Землю, остров Уединения и обратно на Новую Землю, где зазимуем». А в другом письме сказано: «С Новой Земли пойдем в Карское море, оттуда — в Архангельск» (эта фраза «работает» на версию В. С. Корякина). Ну, и еще одно «почему»: как объяснить, что ни в одном пункте побережья, ни на одном островке, несомненно посещенном русановцами, не обнаружено ни единой записки, из которой стал бы понятен ход экспедиции, где сообщалось бы о состоянии ее участников (а есть все основания полагать, что они попали в бедственную ситуацию)?
Поистине такой сверхсекретности, абсолютно непонятной завуалированности, в общем-то, совершенно невинных замыслов, кажется, не найти аналога в арктической истории (речь, естественно, не идет о военных секретах, которых у Русанова не было). И эта сознательная «затемненность», загадочность и таинственность и привели, по моему мнению, к трагедии.
Все-все здесь неясно! Зачем было Русанову «путать следы»? Почему он, уже на деле доказавший и личную храбрость, и предусмотрительность, вдруг допустил легкомыслие, которое так и хочется назвать непростительным? Что, боялся обвинений в неприспособленности «Геркулеса» к трудному ледовому плаванию? Наверное, не без этого. Во всяком случае существует свидетельство: отец капитана Кучина, старый корабел-помор, настоятельно советовал сыну не соваться во льды на посудине с мотором мощностью в... двадцать четыре лошадиные силы и водоизмещением шестьдесят три тонны. И сын как будто заверил родителя, что и он, и начальник экспедиции это прекрасно осознают и рисковать жизнями не собираются (очевидно, главная ставка делалась на открытую воду по всему маршруту). Но тогда какие еще могут быть побудительные мотивы для проявленной Русановым скрытности?