Сакс его дернул за плечо – Томас не шевельнулся. Да что за Ллировы мороки? Оглянулся на отца, хотел его спросить и наткнулся на бессмысленный взгляд кузнеца: тот замер, словно и дышать забыл. Сакс чуть было не заорал в голос: что ж вы, щучье отродье, сделали?! Лишь помня о том, что вышло в городе, удержался.
Мудрый тем временем внимательно оглядел кузнеца и Томаса, обернулся к лучам, кивнул им. А потом – к сельчанам, и негромко так заговорил. О темном Ллире, отце проклятых колдунов, о бестолковцах, которые проклятие принимают за благо, о подлых чароплетах и чистоте Асгейрова пламени, тех чароплетов от проклятия избавляющем. Договорил (деревенские слушали с почтением и недоумением), сделал рукой хитрый знак и велел кузнецу, указав на костер:
– Иди. – И Томасу тоже: – Иди.
Дунк вдруг шагнул вперед. Отец попытался ухватить его за рубаху, тот отмахнулся не глядя, чуть отцу глаз не выбил – рука-то у кузнеца тяжелая. И Томас за ним, прямиком к костру пошел! Оба влезли на сложенные поленья и там остановились. Мудрый благостно улыбнулся.
– Светлый Асгейр да очистит…
Тоненько завыла толстуха Гвенда. Отец нахмурился, шагнул вперед.
– Не дело это, – сказал он. – Я Дунка с малолетства знаю. И парень его с моим не разлей вода. Не колдуны они вовсе, напутал ты, мудрый. Никто от них зла не видел. Не дадим нашего кузнеца жечь!
А мудрый снова улыбнулся, показав по-волчьему желтые зубы, и махнул рукой с зажатым в ней золотым солнцем. Костер занялся, бабы заполошно завопили – а Сакс одновременно с отцом рванулся через огонь, к Томасу.
Дальше Сакс плохо понимал. Перед глазами было красное и пахло кровью, в ушах билась кровь, кто-то верещал, как подбитый заяц, воняло паленым мясом, под ноги все попадалось мягкое и мокрое… А потом его тряхнули за плечи. Отец. Новая рубаха в крови и саже, на щеке порез. И улыбка – оскал.
– Беги собираться, – сказал отец пьяным и счастливым голосом. – Матери помоги. Что унесем, то и наше.
И заорал на всю площадь:
– Все собирайтесь, уходим мы!
Никто не возразил. Селяне, не глядя друг на друга, разбежались по домам и за скотиной на деревенский выпас. Один старик Фианн задержался, подобрал с земли затоптанный красно-желтый лоскут, бросил в исходящий жирным дымом костер. Сморщился, словно собирался заплакать, сгорбился – и тут его утащила внучка.
Томас и кузнец так и ждали за солнечным камнем, куда их вытолкнул Сакс. Оттуда их и забрал, потащил за руки к дому, что твоих баранов. Клятые рыбники, что ж они с людьми-то делают?! Кузнец-то ни слова против Асгейра никогда не сказал, почитал мудрых и отдавал им положенную долю.