– Хорошие человеки не про нашу подругу…
В этот момент на мой мобильный позвонил адвокат из Сен-Тропе и сообщил, что приют для кошек отказывается от денег Ника, потому что считает его деньги нечистыми. С этими деньгами связано несколько непонятных криминальных смертей, ведется следствие.
– Приют для кошек уже официально отказался от денег, – как робот произнёс юрист. – Теперь эти деньги принадлежат вам как жене покойного. Должен предупредить, если вы тоже официально откажетесь от наследства и дадите нам соответствующую бумагу, эти деньги уйдут государству.
– Я не отказываюсь! – прокричала я в трубку. – Передайте уважаемому приюту для кошек огромное спасибо. Я надеюсь, кошки не голодные и у них всегда есть чем перекусить? Я не могу быть солидарна с устроителями приюта, но уважаю их решение.
– Прошу прощения, так вы не будете отказываться от наследства?
– Конечно, нет. Я же не сумасшедшая.
Юрист без комментариев положил трубку.
По моему лицу мои подружки поняли, что я получила радостное известие.
– Что, что случилось? – воскликнули они в один голос. – Ну, давай, не томи!
– Такое может быть только на загнивающем Западе, – взволнованно произнесла я. – Как же я люблю их менталитет! Эти дурни считают, что деньги могут быть грязными, а у нас грязных денег не бывает. У нас деньги не пахнут…
Мы вылетели на французское побережье полным составом. Люська взяла детей. У них были каникулы. Я вступила в права наследства. Мы поселились в доме Сергея, и жизнь, наконец-то улыбнулась нам. Мы валялись на горячем песочке, плескались в море и пили обжигающе-холодные коктейли. К нам зачастил с визитами мэр, который явно выделял Люську и оказывал ей разнообразные знаки внимания.
Я подошла к Люське, сидящей в шезлонге у бассейна.
– Слушай, мне надо тебя кое о чем спросить?
Люська подняла на меня глаза.
– Я вся внимание.
– Скажи, у тебя с мэром серьезно?
Люська загадочно улыбнулась.
– Не понимаю, о чем ты? Мужчина симпатичный, но не более. По-моему, детей любит.
– Он холостой?
– Его жена умерла несколько лет назад. Слушай, не морочь мне голову. Видишь, я загораю… – И Люська вновь надвинула соломенную шляпу на глаза.
Но тайное становилось явным.
Всё чаще и чаще Люську и мэра стали видеть вместе. Прогулки с детской коляской в окружении детей стали обычным явлением. Словно славная супружеская пара! Они гуляли у моря, сидели за чашечкой кофе в прибрежных кафе и посещали различные мероприятия.
– Люська, по-моему, определилась, – сказала я Таньке, когда вся честная компания отбыла в Ниццу.
– Дай-то бог. Я так за неё рада. Она одинока. Он одинок. Ты посмотри, как у Люськи глаза горят. Я ещё никогда не видела её такой счастливой.