Она вдруг заметила, что Зак наблюдает за ней. В его глазах светилось удивление, которое вскоре сменилось более теплым чувством. Хлоя затаила дыхание, на какой-то краткий миг в сознании снова мелькнула нелепая несбыточная надежда.
К счастью, Зак быстро пришел в себя.
– О'кей. Думаю, я должен задать несколько вопросов по поводу ребенка.
– Что вас интересует? – настороженно спросила сестра.
– Как у него со здоровьем?
– Прекрасно. – Она фыркнула, будто вопрос ее обидел. – Если бы с этим были проблемы, вам бы уже сообщили. Вас беспокоит что-то определенное?
Зак неловко поморщился:
– Какое-то время тому назад моя сестра была наркоманкой или как минимум употребляла наркотики. – Он бросил быстрый взгляд на Хлою, словно его смущало, как она отнесется к этому признанию. – Лив уверяла, что с тех пор покончила с наркотиками, но полагаю, вы сделали все необходимые анализы?
– Да, мистер Корриган. И могу вас заверить, не обнаружили никаких признаков того, что ребенок пострадал от алкоголя или наркотиков.
– Ладно, наконец-то хорошая новость. – Переведя взгляд с медсестры на соцработника, он изобразил на лице слабую улыбку – жалкое подобие его обычного непринужденного очарования. – Что дальше?
Руби явно удивилась.
– Ну, поскольку вы ближайший родственник, вас назначат опекуном.
– Да. Я привез копию завещания сестры, думаю, вы должны его посмотреть.
– Вы прилетели из Австралии? Я имею в виду, мы предполагали, что вы захотите позаботиться о ребенке.
Зак кивнул.
– Мы приехали сюда прямо из Хитроу, и мистеру Корригану нужно время, чтобы привести себя в порядок и купить для ребенка самые необходимые вещи.
Сестра кивнула:
– Конечно, я понимаю.
– Если вы еще ненадолго оставите ребенка у себя, я готов оплатить дополнительные расходы. – Зак бросил на Хлою благодарный взгляд.
Ему ответили, что это не составит труда, и дали список ритуальных залов, где можно провести церемонию прощания, а также адрес дома, где жила Лив, чтобы он смог забрать ее вещи. На этой печальной ноте они распрощались.
Как только Хлоя и Зак вышли на улицу, в лицо ударил колючий декабрьский ветер, трепавший волосы и дергавший в стороны концы шарфов. Стоя на тротуаре Уайтчепел-Роуд, Зак почти с радостью чувствовал, как ветер хлещет по щекам. Он постарался втянуть больше холодного воздуха, будто это могло унять раздиравшую душу боль и сожаление. Однако ему никак не удавалось изгнать из сознания два образа. Голубовато-бледное безжизненное лицо его красивой сестры и маленькое красное, но такое живое личико ее крошечной новорожденной дочери.