Будучи единственным ребенком, она не знала, что значит потерять сестру или брата, но очень хорошо понимала, что значит потерять того, кого любишь. В памяти без предупреждения всплыли воспоминания.
Хлоя снова ощутила всю тяжесть горя, которое испытала после гибели Сэма. Вспомнила, как вернулась в дом родителей, где за их подступающей старостью и проблемами со здоровьем постаралась спрятаться от боли разбитой жизни.
Теперь, свернувшись в кресле и прижимая к груди красивую чашку, она в который раз оплакивала свою любовь, несбывшиеся мечты. А потом вдруг обнаружила, что плачет от жалости к боссу.
– Хлоя, вы уверены, что с вами все в порядке? Выглядите какой-то не совсем здоровой, – заметил Зак, когда они встретились через полчаса.
– Спасибо, я прекрасно себя чувствую.
Возможно, он стал бы допытываться, если бы не знал, что сам выглядит неважно. После разговора с директором ритуального агентства был подавлен.
– Дом, где жила Лив, находится в Ислингтоне. Туда проще всего добраться на метро, и мы можем поехать завтра с утра.
Хлоя кивнула:
– Надеюсь, вы тоже поедете.
– Да, конечно.
Зак испытал невероятное облегчение. Теперь, когда он уладил эту проблему, они направились на Оксфорд-стрит в поисках ресторана. По крайней мере, таким был план Зака до тех пор, пока Хлоя окончательно не увлеклась невероятным разнообразием украшенных к Рождеству витрин магазинов. Он был достаточно терпелив, пока она восхищалась зимними сценами с заснеженными елками, умными механическими игрушками, великолепными столами, накрытыми к празднику, и фантастическими нарядами, выставленными на фоне падающего снега. Он понимал, что украшение витрин поражает изобретательностью и артистизмом, но не мог восхищаться ими, не в состоянии отрешиться от тяжести новых обязательств.
Его немного обидело, что Хлоя со смехом отмахнулась от возможной женитьбы, как от блестящего решения проблем. Даже не пожелала об этом думать. И еще удивило, что она отреагировала с такой прямотой. Обычно, даже если с ним не соглашалась, она оставляла свое мнение при себе, за исключением случаев, когда он сам просил ее высказаться.
Конечно, до сих пор он никогда не обсуждал с Хлоей личные дела, но в прошлую среду все изменилось. Придавила неподъемная тяжесть собственного долга.
Хлоя наконец отвернулась от витрины с роботами, собранными из детского конструктора.
– Просто не понимаю, как быть с ребенком. Я ведь не смогу сам ухаживать за ним.
Наверное, он произнес это слишком громко, потому что шедшая за ними женщина, нагруженная пакетами с подарками, бросила на Хлою явно неодобрительный взгляд.