– Что? – громко переспросила Линн, давая Констанции понять, что подруга слишком о многом догадалась. – Ты наконец-то решила повиноваться своим чувствам. Он ведь тебе нравится, не так ли? Эти его карие глаза, широкие плечи… Я знаю: ты слишком принципиальна для того, чтобы купиться на его деньги. Значит, все дело во внешности.
– Глупости! Он очень умный. И милый, – возмутилась Констанция и только потом с ужасом осознала, что проговорилась.
На другом конце провода Линн одобрительно молчала. Затем поинтересовалась:
– Правда?
– Не знаю… Я познакомилась с ним только вчера. Возможно, он просто пытался быть вежливым, чтобы я не очень глубоко закапывалась в его бухгалтерские документы.
– Не буду его за это винить. И не следовало мне шутить над тобой таким образом. У него репутация донжуана. Я хочу, чтобы ты расправила крылья, но при этом не следует лезть прямиком в лисью нору.
– Сначала ты меня подстрекаешь, а потом отговариваешь. Хорошо, что здесь меня не интересует ничто, кроме документов.
– Не могу поверить, что я отговаривала тебя от романа с Джоном Фейрвезером.
– Тоже не могу в это поверить. Возможно, ты забыла, что я все та же Констанция Аллен, которая за свою жизнь встречалась всего с одним мужчиной.
– Что ж… Когда ты вернешься домой, я постараюсь сделать так, чтобы ты стала встречаться с кем-то еще. Кстати, когда ты собираешься ехать обратно?
– На работу у меня уйдет неделя или около того. В Бюро по делам индейцев сказали, что я могу попросить продлить срок, если мне будет нужно. Все зависит от того, что я найду.
– Надеюсь, ты что-нибудь откопаешь. Это всегда хорошо для карьеры.
– Ты действительно хочешь, чтобы кто-то совершил преступление? – Констанция сглотнула, лишь представив себе такую возможность. – Надеюсь, что все окажется в порядке. Тогда я смогу убраться отсюда как можно быстрее.
«И сохранить остатки своего достоинства», – мысленно продолжила она.
В местном универмаге Констанция купила себе несколько жакетов, блузок и пару туфель. Вернуться в отель, чтобы продолжить работу с документами, ей удалось только к четырем. Она погрузилась в бумаги, но периодически поднимала глаза, чтобы убедиться, что Джона Фейрвезера нет рядом. Но он все не появлялся. Его не было ни в вестибюле, ни в лифте, и он не возвышался над чьим-нибудь столом в офисе.
Не было Джона и в его кабинете, где Констанция сидела за неудобно низким круглым столом, копаясь в документах. «Где же он? – спрашивала себя она. – Возможно, злится из-за того, что я отказалась пообедать с ним. Правда, ему следует понимать, что я приехала сюда работать. К тому же мы и так слишком много времени провели вместе. Вероятно, в такой ситуации было бы лучше, если бы мы вообще не общались». Правда, Никола Мур говорила, что чаще всего наиболее полезную информацию можно узнать благодаря нескольким неосторожным словам, брошенным во время обычной беседы, поэтому Констанции стоило как можно больше времени проводить вместе с ниссекотами.