«Сейчас последует признание, а я плавно наведу его на мысль, что у меня есть определенные моральные принципы, и только поэтому я в прошлый раз отказала ему… Но если опять упрется – что ж, можно и без свадьбы обойтись».
Она скромно потупила взор, чтобы он не успел заметить торжествующий блеск в глазах.
Юрий вновь поцеловал ее руку, перевернул ладонью вверх, хотел еще раз поцеловать и вдруг замер, повернул ее кисть так и этак, взял вторую руку… И только тут Света заметила, какой допустила промах.
На фоне холеных, с длинными сильными пальцами и полированными ногтями рук Шереметьева ее руки смотрелись кошмарно: кожа огрубела от постоянного контакта с порошком, на костяшках цыпки, правая рука выглядит грязной из-за намертво въевшейся земли – ведь дачный сезон не закончился. Ногти острижены под корень, да еще на среднем пальце черно-бурая гематома – она прищемила его на прошлой неделе. И самое страшное – твердые мозоли от лопаты и тяпки, которые, дай бог, пройдут к новому году. Она столько лет не придавала значения тому, как выглядят ее руки, что просто не смотрела на них, а сейчас, взглянув, ужаснулась и инстинктивно сжала кулак.
Юрий с силой разжал его. Она попробовала вырвать руку, но он держал крепко. Медленно провел пальцем по мозолям и покачал головой.
– Это не руки секретарши… Будь у моей секретарши такие руки – я бы ее уволил, – сказал он и наконец выпустил руку.
«Я идиотка! Я просто не представляла, как мои руки выглядят со стороны. А надо было хотя бы сделать попытку привести их в порядок или уж не давать ему целовать. Ведь он почти готов был признаться, что все еще любит».
Она попробовала изобразить легкую, сквозь улыбку, обиду:
– Это… Это я на той неделе вскопала на даче небольшую клумбу под цветы.
– Небольшую клумбу?.. – Синие глаза прищурились, а губы изогнулись в насмешке. – Черта с два! Мозоли каменные, и эти руки забыли, что такое крем. Такие руки бывают у пятидесятилетних колхозниц. Нет, боже упаси, я не осуждаю этих честных тружениц! Вопрос в другом – почему вы лжете?
– Послушай, Юра…
– Интересно, с какой целью вы явились сюда? Трогательно изображая раскаяние, вы чуть было не убедили меня, что неравнодушны ко мне…
– Но я действительно…
– Нет! Ваши мозолистые ручки правдивее лицемерной физиономии. Похоже, вам что-то нужно от меня, поэтому вы и разыграли тут целый спектакль. Краснели, вздыхали, выдавливали из глаз слезы… Томные взгляды, опущенные ресницы…
Он говорил невозмутимо, спокойно, и это ледяное спокойствие ее убивало. Все пропало. Его не удалось одурачить.