– Мань, это ты? – крикнула она в сторону коридора.
Тишина.
– Мань? – Света отложила расческу и выглянула из своей комнаты.
Маня сидела на тумбочке, серая как алюминий, и беззвучно плакала, некрасиво скривив рот.
– Мань, ты чего? Что случилось, тебе плохо?
Маня еле заметно покачала головой и протянула руку с отпечатанной на машинке бумагой. Со страхом Света взяла документ, сердце сжалось от предчувствия…
«В ходе операции по контролю за выведением ограниченного контингента советских войск из Демократической республики Афганистан, в локальном бою на высоте 3214 лейтенант Улицкий Михаил Павлович пропал без вести…»
Там были еще какие-то слова, но строчки в глазах поплыли. Невольно вырвалось горестное: «Миша!», она бросилась к Мане, и обе зарыдали.
Прибежавшая на крик тетя Поля принялась успокаивать племянницу, говорить, что пропал – не значит, что погиб. Появившийся вскоре Шереметьев повторил то же самое и пообещал выяснить подробности через знакомого в Министерстве обороны.
Позже на кухне наедине со Светой он высказался:
– Я, конечно, попробую узнать, но и так все понятно.
– Что?
– Обычно наши стараются вынести с поля боя тела погибших, и если его среди них не было…
– Что это значит?
– Плен.
– Так вы думаете, Миша жив, он в плену? – В глазах мелькнула надежда.
– Чему вы радуетесь? Неизвестно, что лучше – смерть или плен у моджахедов.
– Но если Миша в плену, то его можно обменять. Потом, существует Красный Крест, они ведь пленными занимаются?
– Моджахеды не ведут переговоров с представителями гуманитарных организаций, – покачал головой Шереметьев. – Некоторых пленников они отпускают за огромный выкуп.
– Мы соберем деньги! – воодушевилась она.
– А вы порядок цифр представляете? Речь может идти о миллионах долларов.
– Миллионах?.. – растерянно пролепетала Света.
– Да. Еще я слышал, что они отпускают пленников, принявших мусульманство.
– Надеюсь, он его примет…
– Улицкий? – Юра прищурился и покачал головой. – Сомневаюсь.
– Конечно, он примет мусульманство, если это единственный способ спастись, – уверенно заявила она.
– Спастись… Парадоксально звучит. Вы знаете, какое значение это слово имеет у православных верующих? Спасти свою душу, жить согласно божьим заповедям и этим заслужить место в раю.
– Миша неверующий, он атеист, – настаивала Света. – Не все ли равно – пусть притворится, что принимает это мусульманство, а потом сбежит.
Во взгляде Шереметьева ей почудилось мрачное изумление. Он вновь покачал головой:
– Нет, не станет он этого делать. Улицкий человек чести.
– Чепуха! При чем тут честь? Я бы с легкостью обманула этих афганцев. И вы тоже.